– С кольцами, это Шани, а вторая планета, это искусственный спутник Гурукулы. Что не спишь, Сементий?

– Я знаю, Михаил. Я уже третий день не могу оторваться от этого зрелища! У меня дома такая же планета с кольцами есть! – не отрывая взгляда от звёздного неба, ответил нитимианец.

– Странно, у нас тоже с кольцами есть.

– Это и понятно, один планетарный уровень. Просто разные параллели, поэтому разница только в масштабах, а не в формах, – сказал Сементий и, усмехнувшись, добавил, – поэтому и насекомые у вас маленькие, а у нас нормальные.

Я вспомнил его рассказ на берегу озера о гигантских божьих коровках и подумал об относительности: какой размер насекомого нормальный, а какой нет.

– Интересно, а какого размера коровы у вас на Нитиме? – поинтересовался я, представив животное величиной с двухэтажный дом.

– Коровы тоже нормальные, по грудь примерно. Не чета вашим, которых десять штук в карман положить можно, – усмехнулся Сементий.

Его слова вызвали у меня смех. Не в силах больше сдерживать сильное желание, которое привело меня в туалет, продолжая смеяться, я быстро заскочил в открытую кабинку.

– Странно Сементий, но коровы у нас ровно такие же, как у вас! – чуть успокоившись от смеха, произнёс я.

В этот момент послышались шаги, и раздался знакомый голос Нила.

– Ничего необычного, Михаил. Корова не живёт без человека, она с ним находится в симбиозе. Её может убить даже собака. Мы не можем жить без молока, так же как и корова без нас. Поэтому размеры её, как и человека, одинаковы на всех планетах. Этот вопрос я тоже выяснял, когда появился на Гурукуле.

– А божьи коровки какие? – снова поинтересовался я, чем привлёк внимание Сементия.

– Рутти и Гурукула находятся на одной параллели, поэтому у нас, всё так же как и тут. Даже Шани, всё такой же, с кольцами, – объяснил Нила.

– Такой же, или такая же Шани? – включился в диалог Сементий.

– Планета такая же, а личность, которая представляет эту планету, мужская и зовут его Шани, – начал объяснять Нила, – за каждой планетой стоит личность, и у неё обязательно есть имя. Ну и ещё туда же. У каждой планеты есть своя траектория, свой представляемый принцип движения, принцип отношения между планетами, её системы и так далее. Ну, вообще-то, ребята, вы должны это знать и без меня.

– Да я знаю, знаю я это всё.  Вот, к примеру, за искусственной планетой стоит Венедикт Первый! – сказал Сементий и показал пальцем на искусственный спутник Гурукулы.

Воцарившаяся тишина начала прерываться кхыканьем Нила. Чувствовалось, что Сементий затронул смехотворную струну руттинианца, которая начала выдавать нехилую порцию смеха.

Я уже вышел из кабинки, но Нила не останавливался заразительно смеяться. Он обхватил руками живот и, трясясь, еле выдавил из себя,

– Венедикт первый! Ха-Ха-Ха.

Сементий стоял в недоумении. Ведь на самом деле искусственный спутник так и назывался – Венедикт. Для него было очевидно, что если Венедикт Первый стал праотцом этой техно-цивилизации, создавшей искусственную планету, то, стало быть, он отвечает за последствия своих действий. А значит и представляет это гениальное сооружение, летающее вокруг Гурукулы. Нила не мог проследить материалистическую логику Сементия, и поэтому, считая, что получился каламбур: «Планету Венедикт, представляет сам Венедикт!», продолжал подхыкивать.

– Ух! Давно так не смеялся! Аж, живот заболел. Спасибо, друг, – успокоившись сказал Нила.

Я познакомил своих друзей и снова посмотрел в открытое окно. В чёрном небе, усыпанном мириадами звёзд, две огромные планеты начинали заходить друг за друга. Восприятие такой картины вызвало у меня плеяду мыслей, одна из которых, развернулась в моём уме. Я представил, что планета, созданная человеком, рано или поздно, будет вытеснена и уничтожена другими, неискусственными её собратьями. Всё-таки это вмешательство в устоявшуюся со времён творения жизнь и отношения планет, являющихся частью звёздной системы. И как любое инородное тело, как заноза, попавшая в плоть, всё равно будет удалена.