, с. 298]), в боевых качествах которых хан только что имел возможность убедиться в ходе битвы. Прогнать нойонов или тем более наказать их за измену (к тому же по отношению к его собственному противнику!) он не то что не посчитал нужным, а просто-напросто не имел реальной возможности, даже если бы и захотел. Наконец, в-третьих, вместе с ними к Чингис-хану явился также и «Хонхотанский Мунлик-эциге, который в это время, оказывается, был с Чжамухой» [Козин, 1941, с. 112]. В отличие от Чжурчедая и Хуилдара, которым Чингис-хан ничем не был обязан прежде, к Мунлику он должен был испытывать благодарность, поскольку тот был последним из приверженцев его отца Есугая, покинувшим семейство своего предводителя, когда оно, лишившись главы, стремительно теряло авторитет среди своих подданных. Естественно, даже усмотрев в нынешних действиях Мунлика признаки измены по отношению к Джамухе, Чингис-хан не стал бы упрекать его из-за прежних заслуг. Но, приняв Мунлика, он не мог, соответственно, отказать и его спутникам – нойонам племен урутов и мангутов. Более того, он выделил этих предводителей среди своих приверженцев, сделав Хуилдара своим андой-побратимом, а Чжурчедая величая «дядюшкой» [Рашид ад-Дин, 1952а, с. 184] (см. также: [Злыгостев, 2018, с. 660, 717]).

Еще одно компромиссное решение, принятое Чингис-ханом, говорящее о проявлении то ли верности, то ли предательства, было связано с приходом к нему на службу человека, впоследствии прославившегося в качестве одного из его крупнейших полководцев, – Джэбэ из племени йесут. Обстоятельства, при которых он явился к Чингис-хану, казалось, однозначно должны были бы склонить последнего к наказанию этого воина. Во-первых, в битве при Койтене именно он ранил, по одним сведениям, любимого коня Чингис-хана, по другим – его самого [Козин, 1941, с. 117, 119–120; Лубсан Данзан, 1973, с. 116]. Во-вторых, он оставил своих «природных» правителей из племени тайджиут, которым его племя йесут служило в течение ряда поколений, причем как раз тогда, когда они находились в затруднительном положении[15].

Что же заставило Чингис-хана простить и принять на службу такого явного врага, причинившего вред ему лично, да еще и столь откровенно предавшего своих прежних господ? Полагаем, что и в данном случае он мог руководствоваться двумя соображениями. Одно было связано с тем, что вместе с Джэбэ к нему пришел еще один подданный («крепостной») тайджиутов, Сорган-Шира, который, как и Мунлик, оказал поддержку Тэмуджину в его юные годы; соответственно, приняв на службу его, хан сделал то же самое и в отношении его спутника. Кроме того, репутация Джэбэ как искусного стрелка также могла склонить Чингис-хана к решению принять его на службу. Однако, чтобы вынести официальное решение при обстоятельствах, сложившихся настолько не в пользу Джэбэ, основателю Монгольской империи пришлось пойти на такой шаг, который сегодня могли бы назвать юридической фикцией.

Чингис-хан публично задал вопрос, кто именно попал в его коня во время битвы при Койтене, на что Джэбэ честно признался, что это был он, и выразил готовность принять наказание за свои действия, но пообещал в дальнейшем честно служить Чингис-хану и возместить причиненный ущерб. На это хан сам произнес целую защитную речь в пользу «подсудимого»: «Подлинный враг всегда таит про себя свое душегубство и свою враждебность. Он придерживает свой язык. Что же сказать об этом вот? Он не только не запирается в своем душегубстве и вражде своей, но еще и сам себя выдает головой. Он достоин быть товарищем. Прозывался он Чжиргоадай, а мы прозовем его Чжебе за то, что он прострелил моего Чжебельгу, моего саврасого, беломордого. Ну, Чжебе, мы еще повоюем пиками-чжебе! Называйся ты теперь Чжебе и будь при мне!» [Козин, 1941, с. 119–120; Лубсан Данзан, 1973, с. 117]. Легко увидеть, что в своем решении он, во-первых, оправдал проступок йесутского воина его раскаянием – честным признанием своей вины. Во-вторых, он дал ему новое имя, тем самым Чжиргоадай, враг Чингис-хана и предатель тайджиутов, de facto исчез, и на сцене появился совсем новый субъект правоотношений Джэбэ, чьи прежние деяния были как бы обнулены с получением нового имени