– Сегодня не Казанская.

– Это ты Лёва?

– Ты не заметил?

– У тебя новая машина.

– Да, но как говорят: кольцо не жемчужины вокруг камеи, а рука.

– У меня нет денег.

– Тогда тебе не нужно такси – логика.

– Я еду за золотом.

– Которое надо долго искать, как Острова в Океане? Сколько есть?

– Десятка.

Вова сел, они поехали, и он добавил:

– Забыл взять деньги, а возвращаться это все равно, что раньше времени начинать справлять поминки по Финегану.

– Я думал наоборот, – ответил таксист. И помолчав, добавил: – По Финегану – значит, можно вернуться и никто не заметит.

– Я сам замечу.

– В том-то и дело, что нет.

– Ты что, от нечего делать читаешь книги в фойе налоговой инспекции?

– Ты сам мне рассказывал позапрошлый раз, – ответил недоуменно таксист.

– Не помню.

– Это потому, что у тебя эти поминки уже начались, – засмеялся он.

– И тебе спасибо.

– В каком смысле?

– Ты кончишь тем, что кончишь раньше времени работать на машине, и вынужден будешь сидеть в коридоре налоговой инспекции, как ее сторож.

– Ты мог бы поручиться за меня, что я не потеряю сознание за рулем?

– Могу.

– Почему?

– Потому что ты сам откажешься садиться за руль.

– Да-а, значит, это правда

– Надо бросать пить.

– Нельзя, можно потерять голову на этой работе, если она не будет надеяться напиться после работы на халявные деньги.

– Халявных не бывает, – ответил Вова.

– Почему?

– Потому что халявная – это у тебя зарплата.

– Сейчас куда повернуть? – спросил Лева.

– Здесь есть разные места?

– Ну-у, в реку заезжать не надо, в лес тоже, значит налево.

– На турбазу? Я так и знал.

– Почему?

– Зря ты влез в это дело.

– Ты их возил сюда?

– Да. Они не совсем нормальные люди.

– В тайге годами добывали золото.

– Ты видел их руки?

– Я не детектив, не обратил внимания, – ответил Вова. – Значит, они воры в законе.

– Воры в законе работают у нас завгарами и бухгалтерами. Я тебе точно говорю, это гроссе бандиты. Для них человека убить – всё равно, что тебе высморкаться.

– Ты смотришь кино?

– Только когда смотрю.

– Ты уже приближаешься к поминкам по Финегану.

– Думаю, что я буду только рад. А ты?

– Тоже, – автоматически ответил Владимир.

Сторожа на входе не было, и он прошел внутрь.

– Хау а ю, – сказал он негромко, вспоминая некоторые сцены за городом.

В кабинете начальника этого загородного поселения горел свет. Он открыл дверь без стука.

– Кто там?

– Шел мимо, думал зайти или нет.

– Ах, это вы, сэр. Нужно было пройти мимо.

– Я на недолго.

– Нет, честно, я не в духе вести разговоры в духе византийского позерства.

– Честно?

– Без всякого злого умысла.

– Ты покажешь мне место, куда они ходили?

– Да, только если я хоть когда-нибудь пойму тебя правильно.

И она разделась, предлагая по этому молчаливому действию:

– Я два раза не повторяю, – в том смысле, чтобы сам, без дополнительного намека, и тем более, принуждения, довел ее до экстаза внутри обычного планомерного желания.

– Не уверен, будет ли у меня голова работать после этой экзекуции.

– Ты так настраиваешься на достижение цели, по Финегану? – удивилась она.

– Да, чем меньше мы делаем сами – тем больше Медиум имеет шансов принять участие в нашем неразделенном горе.

– Какое у тебя горе, милый? – радостно спросила она, что всё получилось на пять с плюсом. Через два с половиной часа, однако. И то только по его просьбе, что:

– Таксист нам, неверное, уже в полном почти объеме изучил садо-мазо на своем личном теле.

Как будто для этого нет других инструментов, как-то:

– Новый, только что полученный Москвич вместо всегдашней Волги:

– Как дал ему сто сорок, что даже со сточенной головкой, а:

– Дает только так, – и более того: специально.