– Что они имели в виду?

– Верно, то, что он хороший брадобрей. Разве не так?

– Не верю я этим бухарским подаркам. Насмотрелся в свое время. Этот коротышка Карсак перережет мне глотку за шапку золотых монет и глазом не моргнет.

– Могу взять его к себе, – предложил визирь, – моя голова не так ценна.

– За труса меня считаешь? – глаза хана сверкнули из-под опущенных бровей, обдав Карача-бека холодом и презрением.

– Хан, не надо мне приписывать того, что я не говорил.

– То мое дело, кому что приписывать. Спасибо за поднос. Нашелся. Где ты его прятал? Кто подсказал?

– Подумал, они попытаются выкинуть что-нибудь подобное. Они мастера на такие штучки. Вот и приготовил поднос на всякий случай, а он и пригодился.

– Молодец. Пригласи послов ко мне в шатер.

– Мне тоже быть?

Кучум чуть подумал и, решив, что так или иначе придется посвящать визиря в свои планы, кивнул головой:

– И тебе быть. Приготовь письменные принадлежности. Прикажи никого в шатер не пускать и… чтобы стража была наготове. Трезвых поставь у входа. Все понял?

– Да. Как не понять. – И многозначительно поглядел на Кучума.

Послы с улыбками вошли в ханский шатер и сели, откинувшись на мягкие кожаные подушки.

– Хорошее угощение приготовил хан. Благодарим! Да не оскудеет рука дающего.

– Пусть во благо пойдет вам наше угощение. Я рад добрым словам и готов поделиться с гостями последним.

– Надеемся, что до последнего дело не дойдет, а вот насчет мехов ценных наш повелитель просил заключить негласный договор.

– Что именно желает хан Абдулла?

– Наш хан предлагает союз: ты шлешь ему два раза в год соболиные шкурки, которых в твоем ханстве в избытке, а он обещает тебе оказывать помощь в борьбе с врагами. Кроме того, шейхи и имамы будут вновь отправлены сюда по нашему возвращению в Бухару. Мы видели лишь одну мечеть, да и то в твоей ставке на ханском холме.

– Я думал, что с вопросами веры мне будет позволено самому разобраться, но от помощи не отказываюсь. Шейхам и имамам буду всегда рад.

– Велик Аллах! – проговорили послы.

– Да, Аллах велик и велика вера наша, что Абдулла-Багадур-хан будет не зря брать с меня соболиные меха. По одной шкурке за каждого присланного воина.

– По одной шкурке за каждого воина?! – выговорили они, сделав изумленные глаза. – Хан шутит!

Незаметно для послов в шатер вошел Карача-бек и тихонько опустился на ковер, разложив перед собой письменные принадлежности.

– Какие могут быть шутки, – Кучум выставил перед собой растопыренную ладонь и принялся загибать на ней пальцы, – когда я их должен буду кормить – раз; дать оружие – два; коня – три; платить им за службу – четыре; и еще неизвестно, против кого они повернут оружие, случись у меня неудача. На чужом верблюде легче ехать – коль околеет, то не так и жалко.

– Но воины сами себя могут прокормить и вооружение в бою добудут, на то они и воины…

– Я знаю, каких воинов пришлют мне, – отрезал Кучум.

– Мы пошлем тебе достойных воинов.

– Ну, хорошо, ваши условия.

– Сто шкурок соболя за воина.

– Даже сто беличьих шкурок я бы не дал за них. Мне легче обучить и нанять воинов из числа ближайших соседей, чем платить такую цену за самого доблестного воина из Бухары.

– Ладно, ты можешь сделать это не сразу, а через год, через два. Наш хан готов подождать. Главное, чтобы ты дал свое согласие. Мы верим тебе.

«Зато я не очень верю вам и вашему хану», – готов был рубануть Кучум, но, глянув в сторону визиря, напряженно вслушивающегося в беседу, сдержался и мягко закончил:

– Мне надо подумать. Ответ дам завтра.

– Да, наш повелитель просил передать, чтобы ты не беспокоился насчет малолетнего сына бывших сибирских правителей…