– Что случилось? – спросил высокий лысоватый мужчина, подбежав к окопчику. Он бросил взгляд на окровавленное тело. – Кто это?

– Не знаю. Его обстреляли с воздуха, с вертолетов, – ответил юноша.

– В вас тоже стреляли?

– Нет, только по машине.

Мужчина обернулся к молодой худощавой женщине:

– Взгляни, что с ним, Надия. Может быть, еще жив?

Он посмотрел на дымящийся остов машины. Губы его побелели от гнева.

– Кто это был, американцы? – спросил он. – Израильтяне?

– Не знаю.

– Ты что, не разглядел, какие на вертолетах были опознавательные знаки?

Юноша пожал плечами:

– В том-то и дело, на вертолетах не было знаков. Никаких.

Когда раненый открыл глаза, то увидел сидящую рядом на стуле худощавую смуглую женщину. Она обмакнула салфетку в миску с водой, вытерла ему лоб и щеки.

– Как вас зовут? – женщина наклонилась к самому его лицу.

– Халед, – ответил он и не услышал собственного голоса.

– Как?

Он отвернулся, глаза наполнились слезами.

– Не волнуйтесь, – сказала она. – Кризис позади. Вы потеряли много крови, но организм у вас железный, так говорит врач. Теперь все будет хорошо.

Халед попробовал пошевелиться и только тогда заметил, что к рукам тянутся трубки от капельниц.

– Можете говорить?

Он медленно произнес:

– Могу.

– Как вас зовут?

– Халед. Халед Мурси.

– Откуда вы?

– Из Бейрута. Это допрос?

Женщина улыбнулась:

– Допрос? Я просто хотела узнать, что привело вас в горы.

– Я ехал в Руаду.

– У вас там родственники?

– Нет. Друзья.

– Мы недалеко от Руады. За кем-нибудь послать?

– За Махмудом Салемом.

– Я попрошу, чтобы его нашли. Подождите минуту.

Женщина вышла.

Раненый закрыл глаза. Разговор утомил его. Лицо покрылось испариной. Он попытался согнуть ноги в коленях, но пронзительная боль едва не заставила его вновь потерять сознание.

Подонки, подумал он, чудовищные подонки. Штурмовали «вегонир», как танк противника – по всем правилам военной науки.

Но, собственно говоря, вертолетчики ни при чем. Им поставили задачу – уничтожить движущуюся цель. Указали эту цель и велели: «Работайте, ребята!» И они поработали – с первого захода прошили кабину и мотор.

Но ведь их кто-то наводил…

Значит, с того момента, как он выехал из Бейрута, за ним следили. И время от времени сообщали местонахождение машины. Отсюда вывод – последний разговор с шефом вызвал сомнения в его благонадежности. Когда же он отправился в горы, Компания решила не рисковать. И этим еще раз доказала, что верна себе.

Женщина вернулась в сопровождении человека высокого роста, молодого, но с изможденным, усталым лицом. Он присел на край кровати. Долго и пристально смотрел на Халеда.

– Вы сказали, что хотите видеть Махмуда Салема. Откуда вы его знаете?

Халед не ответил.

– Вам трудно говорить?

Халед молчал.

Видя, что раненый не отвечает, пришедший тоже замолчал и некоторое время рассматривал носки своих стоптанных башмаков.

– Дело ваше. Кроме Махмуда, вы ни с кем не хотите говорить?

– Нет.

– Тогда, боюсь, к вам никто не придет.

Халед закрыл глаза.

– Вы, наверное, меня не поняли, – вновь заговорил мужчина. – Махмуд обязательно пришел бы. Если бы не уехал. Думаю, он сюда не вернется. Махмуд теперь далеко.

Он встал и пошел к двери.

– Послушайте, – вдруг произнес Халед. Мужчина обернулся и взглянул на него выпуклыми печальными глазами. – Я только хотел спросить: Махмуд жив? С ним ничего не случилось?

– Он погиб. Во время взрыва.

Женщина с укором посмотрела на стоящего у двери человека.

Лицо Халеда исказила судорога.

– Какое сегодня число? – хрипло спросил он.

– Двадцать второе, – ответила женщина.

– Что? Какое? – с ужасом переспросил Халед.

– Двадцать второе. Вы были без сознания почти трое суток.