К этому времени чинный строй длинного стола разорвался на небольшие группки "по интересам". Вынужденный держаться вблизи маршала, я стал свидетелем тому, как к нам подошли трое американцев. Двое из них были в форме. Одного из них, Марка Кларка, командующего американскими оккупационными силами в Австрии, мне уже приходилось видеть раньше. Второй офицер оказался переводчиком, но Кларк его почти сразу же услал, убедившись в коей компетентности. В третьем, я уже без какого-либо удивления узнал Пайпса. Пока Рокоссовский и Кларк вели неторопливый, вежливый и мало осмысленный разговор, я беззастенчиво рассматривал Пайпса, предполагая, что именно он окажется главной фигурой сегодняшнего вечера. Спохватившись, Кларк представил его:

– Это мистер Пайпс, молодой, но очень способный докторант из Гарварда. Он очень интересуется Россией.

– Генерал имеет ввиду СССР – извиняющимся тоном поправил его Пайпс.

Значит он действительно Пайпс? И я снова вперил в него свой взгляд, однако смутить Пайпса мне не удалось и его, обычно такие живые глаза, продолжали смотреть сквозь меня ничего не выражая. То ли мне показалось, то ли по залу прошло какое-то движение, как волны на воде. Кларк вдруг засуетился, извинился под каким-то, как мне показалось надуманным предлогом, и неуклюже исчез. Около нашей части стола остались мы с маршалом и загадочный Пайпс, немедленно начавший раздавать громоздкие комплименты полководческому таланту Рокоссовского. Я огляделся, не переставая переводить. Вокруг явно творилось неладное. Куда-то исчезли референты, испарились вежливые полковники, рассредоточились, как во время авианалета, союзники, а в конце зала промелькнул Федор Гречухин, одетый во фрак. Ко нам подбежал незнакомый полковник:

– Товарищ маршал Советского Союза! Разрешите обратиться к старшему лейтенанту?

Рокоссовский вальяжно махнул рукой, разрешая.

– Старший лейтенант Резник?

– Так точно!

– Тебя срочно требует к себе подполковник Залесский!

Все стало понятно! Серафим Викторович разумеется не в курсе, что я ему так срочно понадобился. Сейчас меня удалят, а Рокоссовской останется с Пайпсом. Думаю, им хватит и нескольких минут проведенных маршалом наедине с американским шпионом. Ну а в том, что Пайпс не гарвардский докторант или, по крайней мере, не только гарвардский докторант, я нимало не сомневался. Потом перед Залесским извинятся, объяснив это досадным недоразумением, а лучший полководец страны будет непоправимо скомпрометирован. Но неужели Рокоссовский сам не понимает? Или он слишком пьян? Действительно, маршал неловко покачнулся и Пайпс тут же пришел ему на помощь, помогая сесть. Что будешь делать, Изя? У тебя есть прекрасная причина уйти, ведь тебя вызывает твой командир, да и маршал не против. Иди, спасай себя, оставь Рокоссовского на съедение этому многонациональному кодлу. Что тебе этот русско-польский маршал? Что тебе сиреневый атомный гриб над Максимилиановским? Ты еще можешь спрятаться в своей комнате на Волебенгассе, ну а старого гусара можно повернуть лицом к стенке, чтобы не видеть его укоризненных глаз. И тут я поймал все понимающий, спокойный и совершенно трезвый взгляд Рокоссовского…

– Ой! – тихо сказал я и медленно осел на стул – Извините, товарищ полковник, с фронта не пил водки. Наверное немного развезло. Я сейчас, вот только посижу минутку…

Полковник пожал плечами и гордо удалился, скрывая растерянность. Я повернулся и наткнулся на удивленный взгляд маршала, который прекрасно видел, что я ничего не пил.

– Извините, товарищ маршал Советского Союза – пробормотал я.

– Ты, сынок, еще не устал меня титуловать? – поинтересовался Рокоссовский.