Но, слушая помощницу Хамсары, зачитывающую громким голосом состав преступления, я засомневалась в однозначной виновности воинов. Во-первых, в самом надругательстве обвинялись только три воина из шести. Но командир и два других воина сказали, что разделят участь своих братьев по оружию. Во-вторых, женщина для пострадавшей вела себя слишком нетипично. Она сама пришла в таверну воинов, где в этот момент, после дежурства, праздновали смену без потерь шесть обвиняемых. Они в конце смены отбили три нападения овдалов-воздушником и, разгоряченные битвой, рассказывали остальным посетителям таверны о последних нападениях. В этот момент им прислала "в благодарность за храбрость" крепкие напитки пострадавшая, а потом предложила ещё "как-то отблагодарить их"

- Всех шестерых? - Задала я вопрос помощнице, зачитывающей по бумаге итоги расследования.

Помощница ответила утвердительно и продолжила чтение. Трое неженатых младших воина уединялись с пострадавшей по очереди в отведенной для таких «благодарностей» комнате. А она потом потребовала оплату за свою нехитрую услугу. И не принятую в таких случаях сумму, а значительно большую, намного большую, чем жалованье всех шестерых воинов за несколько месяцев.

- Именно так все и было? - Спросила я у пострадавшей.

- Нет, уважаемая Хамсара, - с низким поклоном ответила она. - Я честная женщина. И не торгую своим телом.

- Вы не предложили воинам отблагодарить их?

- Я хотела угостить их бесплатным ужином. Но они утащили меня глухую комнату и не отпускали пока... – Она всхлипнула. - На мои крики о помощи никто не пришел.

- И вы требуете смертной казни для всех ваших обидчиков?

- Нет. – Быстро ответила она. – Конечно, нет. Воины хранят наши жизни от овдалов. Я бы не посмела требовать их смерти. Они должны заплатить мне, чтобы я поправила свое здоровье.

Я вспомнила сегодняшнюю ночь, когда собиралась магией обезвредить хамура Клето. Я бы, наверно, убила его, если он посмел применить ко мне силу. По-моему, ни одна женщина не ограничилась денежной оплатой после надругательства. Та, которую мучили и унижали, требовала бы крови насильников. А, значит, не такая она и пострадавшая.

Я повернулась к обвиняемым и потребовала у старшего воина представиться.

- Косимо Дино, командир охраны первой северной стены. – Четко и громко ответил воин.

Хотелось спросить, кем ему приходятся братья Дино, но я не стала отвлекаться от разбираемого дела.

- Хотите ли вы добавить что-то к уже прозвучавшим здесь словам? – Задала я следующий вопрос.

- Мои воины стоят на страже безопасности крепости. И предложение женщины отблагодарить их восприняли, как ее искреннее пожелание. Они ее не били и не принуждали. В комнату с ними она ушла по своей воле. И ни о каком ужине она не упоминала. Мои парни согласились позже оплатить ее работу. Мы бы собрали золота, чтоб откупиться от этой женщины. Но я решил, что несправедливо оставлять наши семьи без пропитания следующие месяцы, и пришел сюда за справедливым решением Хамсары. В любом случае, я хочу разделить судьбу своих подчинённых.

Пока воин говорил, я всматривались в толпу, стоявшую ближе к обвиняемым. Ведь там были и жены воинов, которые не принимали благодарностей пострадавшей. Что же они должны чувствовать, ожидая, как их, не причастных к насилию мужьям также вынесут приговор? Все-таки, воины и их семьи особенные люди: выдержка, стойкость, честь и отвага для них не пустые слова. Глупо даже думать о воинах, как о возможных хамурах.

Выслушав командира воинов, я произнесла ритуальную фразу:

- Хамсара приняла решение.

В зале установилась абсолютная тишина.