Неожиданно впереди луч света фар выхватил из темноты одинокую спешащую фигурку человека. Джой узнал: это была та самая женщина, черноволосая крашеная блондинка из спортивного зала. В тренировочном светло-розовом костюме, кроссовках, короткой белой курточке и относительно ее мелкой комплекции большой спортивной сумкой, переброшенной через плечо, она спешно шагала, не оборачиваясь на свет и прижимаясь к левому краю дороги. Буквально полчаса назад она неслабо настучала ему по голове. Может, поэтому теперь в мозгах шумело, а в ушах цокали молоточки. В какой-то мере они уже познакомились, и теперь возникал вполне резонный вопрос: мог ли он проехать мимо нее или нет? Или вопрос можно было поставить еще интереснее: хочет он проехать мимо или нет? Если рассуждать с точки зрения разумности, то следовало бы не обращать на нее внимания, а ехать своей дорогой. Однако…

Когда он догнал и поравнялся с ней, то, опустив стекло и высунувшись в окно, поприветствовал:

– Добрый вечер.

Ожидала она подобного или нет, неизвестно, только, остановившись и на всякий случай запрыгнув на бордюр, взглянула на водителя и, узнав в нем партнера по спаррингу, быстро ответила:

– Это вы? Давно не виделись.

– Если не возражаете, могу подвезти.

– Мне недалеко, – согласилась женщина, садясь в машину на переднее сиденье, рядом с водителем.

«Глупо и еще раз глупо», – подумал про себя Джой. – Этот только что им совершенный поступок являлся опрометчивым и, мягко говоря, неумным. Ведь он мог куда-то сильно торопиться? Мог. Мог не узнать ее? Мог. Задумавшись, мог просто не заметить? Все, что угодно, масса вариантов против одного. И почему-то выбрал он этот, не самый лучший с точки зрения здравого смысла. И что теперь?

Она перебросила сумку на заднее сиденье, поудобнее устроилась, причем сделала это привычно и уверенно, словно находилась не в чужой машине, поправила прическу, если так можно было назвать легкое прикосновение одним пальцем к короткой пряди волос на виске, и, глянув на Джоя, сказала:

– Ну что? Можно ехать.

– И как сегодня прошла тренировка для вас? – поинтересовался для начала Джой, плавно отпустив педаль сцепления.

– Как обычно. Неплохо. Кстати, спасибо вам еще раз за спарринг. Голова не беспокоит?

– Вы думаете, это возможно?

– Не чугунная же она у вас.

– А я с детства к этому привычен. Как пришел первый раз на секцию по боксу, так с тех пор по голове и получаю, сначала на тренировках, а потом и по жизни. Вот так всю жизнь, словно мальчик для битья.

– Печально, однако.

– Нет. Я привык. Но когда это делают женщины… В этом что-то есть.

– Что делают? – не поняла она. – Бьют вас по голове?

Джой не нашелся, что ответить.

– Вы мазохист? – она лукаво, с интересом посмотрела на него.

– Шучу, конечно, но не откажусь составить вам пару в любых условиях.

Она промолчала. Прозвучало это несколько двусмысленно и не совсем удачно для получасового знакомства. Они подъехали к выезду на главную дорогу, и Джой, притормозив, остановился, хотя ни справа, ни слева машин не было, он просто не знал, куда ехать дальше.

– Извиняюсь. Не подскажете, в каком направлении вы живете?

– Сейчас налево. Потом на большую дорогу, тоже налево, – ответила она, мельком глянув на дорогу.

– На Богатырскую? Значит, сначала направо и до разворота.

– Может быть, – согласилась женщина.

Это был его район. Здесь он рос, здесь проходило его детство. Что там дворы да улицы, берег Днепра, считай, от Лукового до Московского моста был исследован и не один раз исхожен вдоль и поперек. И это когда еще не было ни «Дрим Тауна», ни станции метро Героев Днепра, не было шикарной набережной с фешенебельными апартаментами, да много чего не было. Здесь проходило его и детство, и юношество, и, конечно, знал он как свои пять пальцев в этом районе все, каждую улицу, переулок, закоулок.