Не найдя такого песка на Крите, они продолжили поиски на побережьях Малой Азии, пока не добрались, наконец, до юго-восточного берега Черного моря. Здесь они осели в устье реки Галис (см. выше); по-видимому, обломочные породы Понтийских гор, содержащие магнетитовые руды, солнцем, ветром и водой превращенные в черный песок, выносились Галисом к морю, где и попадали в их печи. Затем шли за песком по побережью, сначала на восток, затем на север, пока не добрались до Колхиды, где роль Понтийских гор играли Аджаро-Имеретинские, роль Галиса – Риони и множество других небольших речек:

«Содержание магнетита в полосе пляжных отложений длиной около 50 км между реками Чорох и Бзыбь колеблется в пределах 2—3%. Однако оно может достигать 70% в линзах и прослойках мощностью 4 см в верхнем метровом слое. Наиболее богатые россыпи залегают между реками Супса и Натанеби, где пески сосредоточены в мелководной зоне шириной 1,0—1,5 км и пляжной полосе от 10 до 70 м. Общая длина россыпей достигает 10 км» [5.73].

Это в наши дни. А в древности все было много круче и, кстати, Колхида по некоторым данным тянулась вдоль юго-восточного берега Черного моря от реки Кызылырмак в Турции до реки Бзыбь в Абхазии.

Что ж, вполне ожидаемо и халибы оказались лелегами-ковачами, до поры до времени узко заточенными под магнетитовые пески. Были и другие лелеги-ковачи, бывшие египтяне-медники, которые не увлекались черными песками, а всегда работали с горными рудами. В отличие от халибов они, предпочитая «синицу в руках», не покинули Крит, а наладили на острове производство меди и бронзы (месторождение меди находилось близ города Гурния, а также на Иде; олово приходилось завозить). Работали эти лелеги и в других местах: на Лаврийских рудниках Аттики, на островах Сифнос и, возможно, на Кипре. На Сифносе и Кипре помимо меди, золота, серебра имелось и железо.

По всей видимости, вначале крицу (см. [В: Крица]) они получали как побочный продукт в сыродутных печах для выплавки меди, ведь технически процессы плавления меди и восстановления железа схожи и протекают практически при одинаковых температурах. Что же касается сырья, то в отличие от оксидных медных руд Синая (малахит), с которыми работали их предки, лелегам приходилось использовать сернистые руды (Кипр, Сифнос), в частности, халькопирит, содержащий как медь, так и железо. Вот крица и случалась. Затем, видимо, сообразили, что должны быть камни, которые, подобно черному песку (ведь и песок прежде был таким камнем!) их сородичей халибов, дают много железа. Критерии для поиска магнетитовой руды просты: цвет – черный, притягивает железо.

Нашли в XV—XIV вв. до н.э. на… Иде, но не на Крите, а в Троаде (топоним «Ида» принесли в Троаду, видимо, изгнанные с Крита лелеги (см. гл. 5.6)). Позже Плиний сообщит в очередном мифе, что греческий пастух по имени Магнес, пасший своих коз на Иде, чуть не лишился своих сандалий, потому как их железные гвозди (не иначе как фирменные, «от халибов») сильно притягивались попираемыми камнями; как водится у греков, камень назвали магнетитом.

Так, где-то в XIV в. до н.э., после высылки с Крита (гл. 5.6), собрались в окрестностях троадской Иды ЛЕЛЕГИ И ИХ КОВАЧИ: ХАЛИБЫ, ГАРГАРЕЙЦЫ, ТИБАРЕНЫ. СОБРАЛИСЬ, ЧТОБЫ СТАТЬ ПЕРВОТКРЫВАТЕЛЯМИ ЖЕЛЕЗА И ЗАВЕРШИТЬ ВЕК БРОНЗЫ. Глубоко символично, что завершить его выпало потомкам тех, кто создавал великие цивилизации Бронзового века в Шумере и Египте.

Понятно, что опираясь на свой опыт выплавки меди и на ноу хау «отцов железа» халибов, лелеги-ковачи достаточно быстро (по историческим меркам) отработали технологию экстракции железа из руды и принялись её совершенствовать. Но им требовалось решить еще две задачи: