– Не нужно обижаться, сержант Джонсон. Проект «Орион» подвел вас. – Халси передвинула голограмму на середину стола. – Каждый Спартанец был отобран еще ребенком по таким критериям, как интеллект, физическое совершенство, агрессивность и эмоциональная стойкость. После призыва их обучали восемь лет, делая самыми элитными воинами в истории человечества.

– И почему я слышу о них только сейчас?

– Они не должны были принимать участия в военных действиях еще два года, – ответила Халси. – Но при появлении Ковенанта нам пришлось ускорить программу.

– Так вы собирались тренировать их десять лет? – спросил Эйвери. – Это чересчур.

– Дополнительное время позволило бы мне доработать их общие биологические параметры и осуществить некоторые индивидуальные улучшения. Но теперь это не важно. Мои Спартанцы сильнее, ловчее и намного выносливее, чем любой солдат, которого вы встречали на своем веку.

– Не сомневаюсь, – сказал Эйвери, припоминая долгий курс биохимических инъекций, перенесенный им в проекте «Орион». Это был мучительный опыт, полный обусловленных гормонами нелепых вспышек ярости, а учитывая предполагаемый размер Спартанца на голограмме, можно было представить, какую боль довелось пережить человеку в ходе процесса улучшения. – Но если ваши Спартанцы так великолепны, зачем нужен я?

– Во-первых, у вас есть кое-какое понимание того, через что они прошли, – объяснила Халси. – Во-вторых, у вас есть то, чего нет у них, – двадцать лет боевого опыта.

– В яблочко, – подчеркнул Стэнфорд. – Эти ребята первоклассные бойцы, но им всего лишь пятнадцать лет.

– Пятнадцать? – спросил Эйвери. – А разве это не детский…

– Они не дети, – оборвал его Стэнфорд. – Зарубите это себе на носу, сержант. Я понятно объяснил?

Эйвери сглотнул.

– Да, сэр. – Он выполнил достаточно заданий для УФР, чтобы понять намек: не задавать вопросов, на которые адмирал не захочет отвечать. – Я только хотел узнать об их… э-э… уровне подготовки.

– Он не имеет аналогов, – ответила Халси. – Рекруты прибыли в учебный лагерь в возрасте шести лет, а к восьми годам получили каждую оценку боевых…

– Можно сказать, что они учились в элитной военной академии, – вмешался Стэнфорд, – не сильно отличающейся от академии имени Корбулона или офицерской кандидатской школы на Луне.

Скорчив гримасу, Халси фыркнула:

– Да, сказать можно многое, но это не ставит марсианский комплекс начального образования вровень с Институтом периметра теоретической физики.

– Извини, Кэтрин. – Впрочем, Стэнфорд выглядел скорее повеселевшим, нежели смутившимся. Он повернулся к Эйвери. – Важно то, что на бумаге Спартанцы по всем пунктам такие же солдаты, как вы. Им нужен кто-то, понимающий мелочи, которым не научит никакая академия. Кто-то, у кого в загашнике найдется пара трюков.

– Другими словами – сержант, – подытожил Эйвери.

– Именно, – ответил Стэнфорд. – Но не сержант, раздающий приказы.

Эйвери нахмурился:

– Так им нужен сержант или нянька?

– Скорее старший брат, – сказал Стэнфорд. – У них уже есть командир, которому они доверяют, и вы его не замените.

– Он понимает их способности так, как никогда не поймете вы, – пояснила Халси. – Они столь долго тренировались вместе, что временами их связь кажется почти телепатической.

Эйвери грыз сигару, гадая, можно ли отказаться. Стать нянькой для салаг хотелось меньше всего. Но и адмиралов, признающих отказ, он никогда в жизни не встречал, а адмиралы из УФР поблажек не дают. Было чувство, что если он отклонит это назначение, то его следующей обязанностью станет охрана снега на Венере.

Штаб-сержант вздохнул:

– Раз я так важен для операции, как я могу отказаться?