пыль и жара… но пыль преобладает… нет конца твоему бегу, и хочется сдохнуть.

Николай, весь в собственном соку, спешит вверх по ступенькам… уж который раз… резко сворачивает в узкую боковую улицу и застывает, прижавшись к стене… пот заливает глаза, а надо всё моментально сечь… до смерти устал и надоело… второпях озирается в обе стороны… мама с авоськой и двумя киндерами тащится прочь… парень оживлённо беседует с девушкой в машине… и так повернётся и эдак… она смеётся и ждёт… Николай тяжело дышит и осторожно выглядывает из-за угла туда, откуда пришёл – на улицу со ступеньками… неожиданно у дальнего конца этой улицы показывается парень в кепке и сразу отступает обратно за угол.

Николай тоже прячется… выползает глянуть одним глазом… и видит, как парень в кепке выходит из-за угла и быстро бежит вверх, перескакивая через ступеньки и держась совсем близко к стене.

Николай бросается прочь… несётся по своей боковой улице… прыгает по каменным плитам… добегает до конца… осторожно зыркает из-за угла на поперечную улицу.

Видит, как солидный дядя, сразу нагибается и начинает завязывать шнурки, скрываясь за запаркованной машиной… мог и раньше завязать, сундук… чё тя вдруг кинуло?.. спиной чует движение сзади и резко оборачивается… кто-то чуть выглянул из-за угла и тут же скрылся… зажали, суки… суматошно озирается… видит кафе!.. бросается внутрь… петляет между столиками… на ходу спрашивает продавца за прилавком, где служебный выход… продавец возмущённо возражает… Николай видит узкую дверь за его спиной… перепрыгивает через прилавок… распахивает дверь… мчится наугад через подсобные помещения… кладовку… продавец с гневным криком кидается вслед за наглым беспредельщиком и отморозком… Николай выбегает наружу… продавец останавливается в дверях и орёт вдогон нехорошими турецкими словами.

Длинный узкий дворик, заваленный мусором… Николай бежит и бежит… а дворик всё не кончается… наконец видит просвет сбоку и выбегает на соседнюю улицу… озирается.

Вдали тот же солидный дядя, «со шнурками», покупает на углу пирожок у лоточницы… Николай прижимается к стене.

Три цыганёнка идут по улице на противоположной стороне… они продают мобильники и спортивные часы… Николай машет им… те радостно улыбаются, перебегают улицу, окружают… он приседает, показывая на солидного дядю, и шепчет заговорщицким тоном:

– (Николай): вон тот богач только что дал десять евро каким-то пацанам.

Счастливые цыганята опрометью бегут вниз по улице… атакуют солидного, танцуют, строят рожи… тот покупает им пирожки с лотка, но поверх их голов продолжает следить за улицей… в это время мимо проезжает большой фургон.

Николай видит узкий проход на другой стороне… прячась за фургоном и запаркованными машинами, перебегает улицу… быстренько чешет вдоль, прилипая к стене… на лету сканирует занятого детишками солидного… и скрывается в узком проходе между домами… мчится по нему дальше… меж картонных коробок и куч мусора… видит впереди выход на большую улицу… тормозит, оборачивается – сзади никого… забирается под коробки… шебаршит там, устраиваясь… затихает.

Солидный дядя осматривает улицу… спешит туда, где совсем недавно стоял Николай… останавливается… ищет… сворачивает в тот самый узкий проход… медленно идёт… осматривается… пинает ногой кучу коробок… они разлетаются встревоженными курами… идёт дальше… но не замечает, как сзади быстро дёрнулась внутрь стопа, предательски приоткрытая развалившимися коробками.

***

Широкая длинная улица с булыжной мостовой, идущая вниз к причалам… невысокие особнячки… разноцветная мозаика на стенах и потёртые двери затейливой резьбы… запаркованные машины… кое-где деревянные лотки у стен… и Босфор вдали внизу… такой синий и просторный… но сейчас не до него… где-то здесь… где-то здесь должен быть базар (на уроке географии в разведшколе вдолбили).