– Есть хочешь? В холодильнике сыр, булка, чипсы остались…

– Спасибо, я завтракал. А где наш скиталец Улле? Играет в хоккей или летит на дельтаплане?

– Улле… – Катька отставила пустой стакан и поморщилась. – Брр… Звонил. Сказал, чтобы я тебя опекала. Сегодня студенты-слависты должны прийти. В три. Как я вчера надралась…

– Сейчас полегчает. Кофейку выпей.

– Он с дачи звонил. Сходим в обед искупаться?

– Искупаться можно – плавки в машине есть. Мне бы в гостиницу съездить, переодеться. Не в шортах же перед студентами выступать.

Катька сказала, что с местными студентами можно встречаться хоть в шортах, хоть в плавках, хоть голышом – им на все плевать. Это же не король Швеции приедет… Вот на короля им не плевать. Вот такие они, шведы.

– Кажется, полегчало… – Катька потерла веснушчатый нос и вздохнула глубоко. – Ты извини, что я вчера напросилась… – Личико ее и впрямь посвежело.

– Это ты извини, что я тебя напоил…

– Я соскучилась по своим… – Она зябко обняла свои голые плечи. – Хорошо, что ты приехал…

И сердце мое обмякло блаженно. Я догадался, что помогло моему организму стойко выдержать натиск феминизма. И отвернулся с улыбкой, разглядывая подвальную кухоньку – печки, духовки, посудомоечную машину; все-таки техника у шведов симпатичная.

– Ну что, позвоним моему однофамильцу?

– Позвоним! – кивнула Катька. – Хочешь, я скажу, что у нас в гостях русский писатель, его однофамилец? И приглашу на встречу! Может, вы родственники! Ты будешь приезжать к нему в гости, заходить ко мне. Мы будем продавать твои книги. Я вчера была очень противная?..

– Нормальная. Несла шведов и наших перестройщиков в хвост и в гриву.

Катька махнула рукой – все, дескать, правильно.

– А я тебя? Не разочаровал?

– Чем? – Она скрестила на груди руки и посмотрела на меня с язвительной улыбочкой. Рыжая бестия! – Тем, что не трахнул пьяную девушку?

Я пожал плечами и не смог сдержать улыбку .

– Какой ты глупый… – сказала Катька.

– Постараюсь запомнить, – кивнул я.

А что еще скажешь?

Мы допили кофе, Катька сунула чашки в посудомоечную машину, и под нашими ногами замелькали рифленые ступеньки лестницы – мы стали вывинчиваться из подвала, чтобы дозвониться до подданного шведского короля господина Каралиса. Родственника или однофамильца?..

Разговор занял две минуты. Димитриус Каралис сказал, что готов приехать в магазин «Интербук» и познакомиться с Дмитрием Каралисом из Петербурга. Ему хотелось бы подробнее узнать о возможных родственниках в Петербурге, и он с удовольствием встретится со мной. Когда это удобнее сделать?

– Спроси, он из Латвии или из Литвы? – подсказал я.

– Подожди! – отмахнулась Катька, зажимая ладонью трубку. – Когда ты хочешь с ним встретиться?

– Да хоть сейчас!

Катька договорилась на четыре часа, после студентов-славистов. Про мое писательство она тоже ввернула, заранее поднимая мою репутацию.

– Если хочешь, поговори с ним. Он говорит по-английски.

Я взял трубку и поприветствовал тезку. Сказал, что живу в Петербурге и иногда бываю в Стокгольме по делам. Мне сорок четыре года. Скоро уезжаю домой. Мне будет приятно встретиться с ним и поговорить о нашей общей фамилии.

– О’кей! – сказал Димитриус. – Когда ваша семья приехала в Россию?

Я сказал, что мои предки жили в Петербурге с середины девятнадцатого века… А что было раньше – не знаю.

Димитриус удивленно присвистнул: «С середины девятнадцатого? О’кей!»

– А вы из литовцев или из латышей? – спросил я.

– Я – грек! – засмеялся Димитриус. – Наша фамилия греческая! Вы разве не знаете?

Еще он сказал, что хорошо осведомлен, где расположен магазин «Interbook». Ему случается частенько бывать в тех краях. И повесил трубку.