Норман сидел в кресле прямо, закинув ногу на ногу. Густые черные волосы зачесаны на левую сторону. Большие карие глаза, прямой нос, высокие скулы и, кажется, всегда улыбающиеся губы. Тоненькая полоска темных усов над верхней губой, придавала им особую чувственность. И как можно с усами целоваться? Ой, что за глупые мысли возникают в моей голове?! Его грудной баритон завораживал. Но самое большое впечатление на меня произвели глаза. Большие, сверкающие, бездонные, кажется, в них можно утонуть. Все его эмоции отражаются в глазах. Я засмотрелась на него, как вдруг мои мысли прервала матушка Мария.

– Аннушка, что с тобой? – спросила мать-настоятельница.

– Извините, все хорошо, – смутившись, ответила я. Да вот это я дала. Задумалась и пропустила половину рассказа мимо ушей. Кажется, матушка заметила, что я летала в облаках и совсем не слушала. Главное, чтобы никто этого больше не заметил.

– Так что устроился я неплохо, потихоньку вхожу в курс дела. Мой командир пока меня сильно не гоняет, но требует, что бы я держал свой взвод в порядке, – продолжал Норман, – поэтому приходиться стараться изо всех сил, я ведь не могу опозориться перед старыми друзьями моего отца.

– Твой отец был настоящим мужчиной, следуй его примеру.

– Я буду стараться, ведь военная служба мне нравиться, конечно, оставаться в армии надолго я не собираюсь, но служить буду, – ответил Норман.

– Поздно уже, мы засиделись. Надо возвращаться, – заволновалась мать-настоятельница.

– Побудьте еще немного, скоро подадут ужин, – настаивала герцогиня.

– Нет, дорогая, нам еще предстоит путь назад, в монастырь. Мы и так долго пользовались вашим гостеприимством.

Все поднялись. Герцогиня с матушкой Марией пошли вперед. Норман подошел ко мне и предложил руку. От неожиданности, я так неловко поднялась, что наступила ему на ногу. Румянец залил мои щеки, голос задрожал, когда я пробормотала слова извинения. А он, такой воспитанный молодой человек, сделал вид, что ничего не случилось.

Пройдя через холл, который больше походит на картинную галерею, мы оказались на улице.

– Вы любите цветы? – обратился ко мне Норман, – у мамы всегда очень красивые клумбы.

– Я люблю цветы, – с трудом ответила я, а сама хотела, чтобы скорее подали экипаж, чтобы поскорее уехать. Это же надо наступить на ногу. И что только он обо мне подумает?

– Жаль, конечно, что они еще не цветут. На этой клумбе, перед домом, слуги высаживают цветы так, что когда они расцветают, то получается рисунок в форме нашего герба, – продолжал Норман, – жаль, что вы не увидите такую красоту.

– Это должно быть действительно интересно, – немного оживилась я. Но вот послышался стук копыт, и появилась спасительная карета.

– Мой кучер отвезет вас назад, – проговорила герцогиня, – очень рада была повидаться, – поцеловала она матушку Марию.

– Спасибо за приглашение, принимать гостей вы всегда умеете, – ответила мать-настоятельница.

– Анна, ты просто красавица и умница. Вот бы такую невесту моему сыну, – взглянув на Нормана, подмигнула герцогиня.

Норман засмеялся, а я покраснела еще сильнее, хотя куда уже больше. Конечно, Норман, наверное, подумал: «Да, только такой жены мне и не хватало. Он даже из-за стола не может встать, чтобы не наступить на ногу».

– Очень приятно с вами познакомиться, ваша светлость, – пролепетала я.

– Хорошо вам добраться домой, – пожелал Норман.

Карета подъехала, кучер помог нам сесть, а сам привычным движением запрыгнул на козлы.

Экипаж медленно покатилась по аллее с вековыми дубами к открытым воротам, которые как – будто выпускают меня из прекрасной сказки. Чудесный особняк с прекрасным парком остался позади.