Громко произнесенная последняя фраза удивительным образом принесла успокоение во внутренний конфликт, позволяя Ивану наконец-то расслабиться.

Отстраненно взглянув на новую работу, как будто изучая со стороны чужое творение, молодой человек обнаружил, что под воздействием слабеющего уличного освещения обострилась игра теней, что давало сейчас совершенно другой эффект тому, что еще вчера казалось однозначным и бесспорным. Странное дело – в момент создания картины Иван вкладывал в нее несколько другое содержание, теперь же разогретое воображение подбрасывало неожиданные образы, которые независимо от него, мистическим путем вышли из-под его кисти и теперь постепенно оживали под остервенелый шум ливня.

– Вау! – вырвалось у остолбеневшего юноши.

«Эта вещь должна произвести фурор!» – пронеслось в голове, а фантазия уже рисовала, как инстаграм разрывается от количества подписчиков, как на аукционах за его творения предлагают баснословные суммы, как глянцевые издания размещают его портреты с отфотошопленными, сияющими глазами, как многочисленные афиши по всему городу наперебой зазывают на его выставки, а толпы девчонок рвут на себе блузки, томясь в нескончаемой очереди за бесценными каракулями, обозначающими его, Ивана, автограф.

Последняя мысль так рассмешила молодого человека, что он громко расхохотался, протестировав гулкую акустику под высоченным темным потолком. Толпы девчонок его особо не интересовали – в них и без того не было недостатка. Давно обнаружив, что пользуется успехом у противоположного пола, и даже успев свыкнуться с этим обстоятельством, юноша изредка позволял себе добродушно манипулировать девушками, опять же в порядке эксперимента. Получаемые знаки внимания подпитывали его Эго, повышая самооценку, но по большому счету, не имели для Ивана особого значения.

Безусловно, приятно, когда к тебе проявляют повышенный интерес, выказывают симпатию, флиртуют и «строят глазки», но по сути, все это очень проходящие, поверхностные вещи. Прекрасно осознавая тот эффект, который производят на окружающих его правильные черты лица и ярко-голубые глаза, оттененные почти черными бровями и стильной стрижкой таких же волос, юноша нередко испытывал разочарование при более близком знакомстве с теми, кто клюнул только лишь на его внешнюю привлекательность, к которой прилагалась бонусом высокая худощавая фигура, доведенная до совершенства в спортивном зале. Как правило, подобное общение оказывалось пресным и посредственным, в то время как Иван жаждал интеллекта и глубины. Это становилось настоящей проблемой: молодой человек все сильнее ощущал стойкий дефицит полноценного обмена интересной информацией, наполненной смыслом энергетики. Хотелось развития, динамики, движения вперед – а по факту вокруг него вились в основном легкомысленные, бездумные создания, отягощенные мещанским образом мышления и не обремененные никакими знаниями или стоящими с точки зрения Ивана достоинствами.

Что уж говорить, если даже его девушка Юля, с которой они плотно встречались вот уже полгода, с некоторых пор начала «напрягать» Ивана именно в этом ключе. После того, как между ними поутих начальный гормональный пыл, молодой человек обнаружил в их отношениях так называемые «непреодолимые противоречия», которые с каждым днем становились все более непреодолимыми.

Избалованная комфортом и безотказностью с детства, москвичка Юля воспринимала действительность слишком потребительски, нагоняя на творческую натуру юноши невероятную скуку и заставляя его ловить себя на мысли, что они никогда не сумеют притереться друг к другу – слишком велика разница в воспитании и отношении к миру. По крайней мере, Иван категорически не поддерживал любовь девушки к пустому времяпровождению под грохот музыки в каком-нибудь клубном заведении, и не имел ни желания, ни времени заниматься ее перевоспитанием. Паршиво только то, что Юлька, будучи начисто лишенной комплексов и полностью уверенной в себе, абсолютно не подозревала о крепнущем в юноше протесте. Напротив, она все сильнее привязывалась к любимому и строила долгосрочные планы на совместное будущее, против которых, правда, резко отрицательно выступали ее «предки».