Нам с этого пока.
Успеем возвратиться,
Попридержать коней…
Подумаешь, страница!
Их много в книге дней.
Что гоже, что негоже
И кто кому должник?
Когда-нибудь попозже
Исправим черновик…
…Но поздно, милый, поздно.
Не отыскать мостов.
И делается грозным
Шуршание листов.
Обиженные люди,
Забытые долги…
Поправлено не будет
В минувшем ни строки.
Кому мы, обещая,
Солгали без стыда,
Уходят не прощаясь,
Уходят навсегда.
Кого мы оттолкнули,
Кого мы подвели…
Корявых загогулин
Напрасно не скобли.
И наша повесть мчится
К финалу… А потом
Последняя страница
Покроет пухлый том.
И так же, запоздало
Стирая слёзы с глаз,
Как мы иных, бывало, —
Другие вспомнят нас.
Из романа «Знамение пути»
«В низкое небо смотрят глазницы…»
В низкое небо смотрят глазницы
Улиц пустых и гулких дворов.
Медленный вихрь листает страницы
Воспоминаний, мыслей и слов.
Не передвинешь – названы сроки,
И не возьмёшь с собой за порог
Писем забытых жёлтые строки
В траурных лентах старых дорог.
Холодно что-то стало на свете…
Всё обретает истинный вид:
Милой улыбки нет на портрете —
Злая усмешка губы кривит.
А ведь когда-то – дальше от края —
Думал, что вечно будешь любим…
Саваном пыли след заметает
Времени ветер – неумолим.
«Все мы, братишка, кто поздно, кто рано…»
Все мы, братишка, кто поздно, кто рано,
Сгинем в холодных волнах океана.
В кои-то веки добравшись на сушу,
Как тут в трактире не выплеснуть душу?
Ну-ка, подруга, пивка на полушку,
Да пощедрее наполни нам кружку!
Пусть оно в глотки потоком прольётся —
Выпьем за тех, кто уже не вернётся.
Выпьем за пахарей сумрачной пашни,
Кто разворачивал парус бесстрашно,
Кто навсегда у подводного Бога
Загостевал в Его мокрых чертогах.
Поздно ли, рано ли – все под волнами
В круг соберёмся за теми столами…
«Иногда происходят-таки чудеса…»
Иногда происходят-таки чудеса:
Взяли с улицы в дом беспризорного пса.
Искупав, расчесали – и к морде седой
Пододвинули миску со вкусной едой.
Вполовину измерив свой жизненный круг,
Он постиг благодать человеческих рук.
И, впервые найдя по душе уголок,
На уютной лежанке свернулся в клубок…
Так оно и пошло. Стал он жить-поживать,
Стал по улице чинно с Хозяйкой гулять.
Поводок и ошейник – немалая честь:
«У меня теперь тоже Хозяева есть!
Я не тот, что вчера, – подзаборная голь.
Я себе Своего Человека завёл!»
И Хозяйка гордилась. Достигнута цель —
Только ей покорялся могучий кобель!
А потом на прогулке, от дома вдали,
Трое наглых верзил к ней в лесу подошли.
И услышали над головой небеса,
Как она призывала любимого пса…
Вот вам первый исход. Спрятав хвост
между ног,
Кобелина трусливо рванул наутёк.
Без оглядки бежал он сквозь зимнюю тьму:
«Этак, братцы, недолго пропасть самому!
Ну и что, если с ней приключится беда?
Я другую Хозяйку найду без труда.
Ту, что будет ласкать, подзывая к столу,
И матрасик постелит в кухонном углу…»
А второй был на первый исход не похож.
Пёс клыки показал им, и каждый – как нож!
«Кто тут смеет обидеть Хозяйку мою?
Подходите – померимся в честном бою!
Я пощаду давать не намерен врагу!
Я Хозяйку, покуда живой, – сберегу!
Это право и честь, это высший закон,
Мне завещанный с первоначальных времён!»
А теперь отвечай, правоверный народ:
Сообразнее с жизнью который исход?
«Тебя я знаю вдоль и поперёк…»
Тебя я знаю вдоль и поперёк.
Ты мог
Моим бы стать, пожалуй, близнецом.
В мой дом
Войдёшь и тоже знаешь, что да как, —
Мой враг.
Тебя я знаю вдоль и поперёк.
Исток
Вражды потерян в изначальной тьме.
Ты мне
Роднее брата, ближе, чем свояк, —
Мой враг.
Тебя я знаю вдоль и поперёк.
Жесток
От прадедов завещанный закон.
Но он
С тобою навсегда нас вместе спряг,
Мой враг.
Тебя я знаю вдоль и поперёк.