Расстегнув пальто, я огляделся. Справа у стенки громоздился большой пыльный диван. Повсюду стояли горшки и кадки с искусственными цветами. Гигантский аквариум от пола до потолка занимал левую часть помещения. Я подошёл ближе. Ни одной рыбины, ни одного живого существа. Водоросли и коряги уныло застыли в неподвижной мутной воде. Мертвечиной и заброшенностью отдавал каждый предмет. «Неужели ошибся?» – думал я. Мистер Гавер и запущенное помещение никак не связывались в моей голове. Ум лихорадочно работал, ища объяснение.

В углу зияла чернотой лестница, призывно маня и одновременно пугая. Осторожно ступая по ступеням, я стал подниматься, тревожа слежавшуюся пыль. В тёмном закутке второго этажа меня встретила тяжелая металлическая дверь. Синий свет сочился в узкую щель. Я закашлялся, вытащил баллончик. Мне не хватало воздуха. Переждав приступ, я решился войти. В пустой комнате без окон одиноко мигал бегающими цифрами огромный монитор. Потрясённо я стоял и смотрел на него. Это и есть Мистер Гавер? Система проводов и программ? Машина, безжалостно управляющая Аскерией? Но кто? Кто придумал эту систему? Кто за этим стоит?

Мои размышления прервал шум на первом этаже. Несколько пар ног быстро и шумно поднимались по лестнице. Служба Защиты Аскерии чётко выполняла свою работу. Беседа с разгневанным Рэйфом ничего не прояснила. Я стал опасен для системы, и она меня исторгла, объявив странным, изолировала от правильных, слепо подчиняющихся людей. С этого момента моим пристанищем стал Дом.

Он снял очки. Его глаза вспыхнули болью, но при этом твердо и пристально смотрели на Гуса.

– Так что, Мистер Гавер не существует? – переваривая информацию, спросил Гус.

– Мистер Гавер сидит в наших головах, в каждом из нас, вдалбливая свою систему, ставя шум наших мыслей под свой контроль.

Гус нервно теребил вату в своём кармане.

– Я рассказал тебе свою историю потому, что ты не потерял себя, пока ты ещё человек! А они…

– А они кто? – удивился Гус.

– Они – говорящие вещи, они продали себя за гаверы, забыв свою суть! – Горбун схватил Гуса за рукав. – Не следуй за ними!

– А как же Достижения? Нам говорят, что они делают людей счастливыми.

Горбун хрипло расхохотался, закашлялся, сплюнув в сторону сгусток мокроты.

– Ты правда веришь в эту чушь? Только сам человек может сделать себя счастливым.

Мысли Гуса заметались. Откуда-то из глубины сознания вынырнули забытые ощущения.

– Здесь хорошо промывают мозги! – продолжил Горбун. – Ты хочешь узнать, зачем всё это делается?

– Я запутался.

– Тебя запутали! Пойми, ты нужен им как товар! Они без твоего ведома разменивают тебя. Ты им – себя, а они тебе – право быть среди них, играть в эту игру Достижений.

– Это что, не всерьёз, это игра?

– Это больше, чем игра. Это коллективный сон. Проснуться значит исключить зависимость от Достижений.

Две Аскерии столкнулись в голове Гуса. Одна являла собой яркую глянцевую картинку всеобщего счастья в погоне за Достижениями. Лакированная системой Мистера Гавера, жизнь становилась непрекращающимся соревнованием, результаты которого отражали рейтинг и баланс. Другая представлялась жутким коллективным сном, где человек становился вещью, послушным исполнителем, добровольно отдавшим себя во власть системы.

На большом круглом столе для совещаний Главы Службы Защиты Аскерии лежал мертвый гусь. Рэйф молча обошёл несколько раз вокруг стола, словно убеждаясь в безжизненности птицы. Борни стоял рядом, внимательно следя за перемещениями своего шефа.

– А где гарантии, что сдох говорящий гусь? Тот самый гусь, которого искали? – прервал молчание Рэйф.