Успенский поражался, как большинство не понимало то, о чем говорил Гурджиев, но понимал ли сам Успенский о чем речь. Не уверена.
«– Необходима жертва, – ответил Гурджиев. – Если вы ничем не жертвуете, вы ничего не приобретаете. И необходимо пожертвовать чем-то, в данный момент драгоценным, пожертвовать им надолго, пожертвовать многим. Но все-таки не навсегда. Это следует понять, потому что нередко не понимают именно этого. Жертва необходима только тогда, когда идет процесс кристаллизации. Если же кристаллизация достигнута, отречения, лишения и жертвы более не нужны. Тогда человек может иметь все, что хочет. Для него нет больше никаких законов; он сам для себя закон.» [2]
О какой жертве идет речь? Что имел в виду Гурджиев, когда утверждал, что Кристаллизация возможна лишь в процессе «трения» между «да» и «нет»? Тот, кто знаком с Психологической Алхимией сразу понимает об чем речь. Но Успенский как то признался, что относится с подозрением к психоанализу. Как и многие другие интеллигентные люди. Те, что давно сказали «нет» тем своим бушующим страстям, что способны «взорвать» обычную спокойную жизнь обывателя. Прошел ли сам Успенский, один из лучших учеников и последователей Гурджиева, Кристаллизацию, вопрос спорный. И в общем то неважный. Ведь Путей к Бессмертию много. И судя по тому, что прочла у Успенского, он шел путем йогина. Путем Познания и Анализа. Но сам Гурджиев йогином не был. Он в основном «работал» с эмоциями и движениями. Все его «теоретические выкладки» производят впечатление того, что человек не может или не хочет сформулировать некое Знание. А Успенский мог. И формулировал. И писал. И читал лекции. И организовывал группы. Почти всех значимых учеников привел к Гурджиеву именно он, Успенский. И в России, и в Англии, и во Франции, и в Америке. И хотя их пути разошлись, но он оказался самым верным. Самым-самым. И потом в воспоминаниях писал, что только в последние годы понял, почему Гурджиев его «прогнал». Понял, что Гурджиев дал ему все, что мог и дальнейшее взаимодействие могло только повредить. Именно это является одним из ключевых положений гурджиевской системы, как только ученик научился плавать, его «вышвыривали» за порог, в Открытое Плаванье. Чтобы тот сам формировал Себя. Причем проделывал все это Гурджиев в грубой отвратительной манере, поражая всех окружающих. Он не объяснял, что «так надо», а просто делал. Все кто видел Гурджиева, пишут одно и тоже. Искренность и игра. Несочетаемое сочетание. И нежность и грубость. Успенский часто описывает эти несовместимые качества. Да, несовместимые в обычном человеке, но не в Бессмертном. В том, кто достиг Кристаллизации. И сумел Сплавить несочетаемое. В психологии известно, что все чувства возникают парами. Любовь – ненависть. Нежность – агрессия. И вообще мир дуален. Горячо – холодно. Добро – зло. Хорошо – плохо. В психологии есть такое понятие – Трансфер. Или Перенос. С ним сталкиваются все или почти все психоаналитики. Когда пациент влюбляется в них и воспринимает, как любимого папу или маму. И «требует» ответных чувств. И если аналитик, не сдержавшись, идет «на поводу», то процесс срывается. И результат равен нулю. Примерно тоже самое происходит и в эзотерических тусовках. Ученик «влюбляется» в своего Гуру. И Гуру, если хочет, чтобы ученик достиг чего-то, должен его «выкинуть» из своей жизни. Да, это жестоко. Это больно. И тяжело для всех. Но иного Пути нету. Нельзя взрослого мужика, как Младенца, держать под юбкой. А ведь держат. Сколько таких трагедий. И неврозов. Так вот, эта борьба между «да» и «нет» всегда сложна. И выход один. Ни да, ни нет. А среднее. Да-Нет. Возможно ли это? В обычной реальности не всегда. А в эзотерике обязательно. Только да-нет. АДВАЙТА. Недвойственность. Добро и Зло становятся одним. Любовь и Ненависть неразличимы. Бог и Дьявол одно и тоже. Как это может быть? А как может быть Бог един в Трех лицах? Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух. Кстати, по-еврейски Святой Дух женского рода. И некоторые называют Его или Ее Софией. Или Мудростью. Отсюда и слово такое ФИЛОСОФИЯ. Любовь к мудрости. Сам же Гурджиев долго шел к Мудрости. Не год и не два. Только в тридцать два года приблизился к Первой Смерти. Или Второму Рождению.