А в кабинете классной руководительницы студента-медика Игоря Петрова ждали потрясение и «разочарование».

В подсобке кабинета биологии стоял скелет, считавшийся в ученическом сообществе своеобразной изюминкой среди прочих учебных пособий.

Повзрослевшие девочки и мальчики принялись вспоминать, как в четвёртом классе весть об этом чудовище взбудоражила их головы.

И самые отчаянные смельчаки с любопытством заглядывали в приотворявшуюся дверь. Уже потом у них считалось подвигом открыть её самостоятельно и посмотреть внутрь. А забежать и постоять перед монстром, казалось особым шиком, лихачеством и гусарством. Лавры храбреца и героя были обеспечены удальцу надолго. Со временем в разряд особых отличий зачислили прикосновение к страшилищу.

Потом, когда в средних классах Лидия Васильевна стала их классным руководителем, скелет стали воспринимать как «свой», «домашний» и даже какой-то родной. К нему привыкли, но посматривали с опаской. Хотя все уже знали, что скелет ненастоящий, что это просто учебное пособие, к тому же пластмассовое.

В старших классах его «проходили» и внимательно изучали. И тут уже совсем по-новому стали к нему относиться. Как к глобусу, например. Вот череп, вот малая берцовая кость, вот большая, вот плюсна, вот предплюсна.

Игорь вспомнил, что в мединституте студенты ласково и запанибратски называли такого собрата Стасиком, наряжали по праздникам в белый халат и шапочку, надевали на «лицо» одноразовую медицинскую маску, вешали на плечо стетоскоп, а на шею – отпечатанный и заламинированный бейджик с именем и фотографией, снимались в обнимку, бережно и по-дружески придерживая за рёбра.

В эту субботу в родной школе Игорь, сидя в кабинете биологии и болтая с одноклассниками и классной руководительницей, присмотрелся к школьному «Стасику» и ахнул:

– Лидия Васильевна! Скелет-то неправильный! Чему вы нас учили!

Озарение из серии «А король-то голый!» удивило и шокировало его.

– Не придирайся, Игорёк, – ответила ему биологиня. – Какой есть, по такому и учила! Что ты там нашёл?

– Мандибула у него неправильная, – принялся заинтересованно разглядывать студент-медик ямочки на нижней челюсти черепа под хохот, комментарии «понимает!» и странные взгляды бывших одноклассников.

– И крепления костей какие-то топорные – под строго прямыми углами, а они не такие – скошенные.

Игоря уважительно и весело осмеяли, посоветовали не выпендриваться и в подробности не вдаваться.

А тот уверился в правильности выбранного пути, хотя сомнения в этом давно студента преследовали.

Двери троллейбуса закрылись, а внутренний монолог плавным потоком последовал по привычному руслу.

«Куда я еду? – спрашивал себя Игорь. – Зачем мне это нужно? Не хочу я там работать!»

С первого курса мысли о правильности выбора будущей профессии не давали ему покоя, преимущественно после занятий в анатомичке. Особенно когда кто-то из однокурсников, громко и решительно провозгласив: «Всё! Надоели трупы и расчленёнка!», выбывал из рядов, забирал документы и уходил из института.

Слова «Это не моё!» стали всем понятным и неоспоримым аргументом.

Первой из группы сбежала красавица Беата.

– Пойдём в анатомичку, мне одной страшно, – предложила она как-то Игорю на первом курсе.

– Пойдём, – согласился тот и обрадовался, что нашлась компания, – ему тоже надо было отработать одну тему.

Молодые люди взяли ключ, подошли к двери, открыли её и ступили внутрь. Они уже бывали на таких занятиях – в составе большой учебной группы и с преподавателем. То есть определённый опыт у них имелся, и они были готовы ко многому.

Но сейчас после лекций в сгущавшихся за окном декабрьских сумерках даже при включенном ярком свете парочка «учебных пособий», одного – лежащего на столе и другого – со спущенной кожей и подвешенного на крюке – в безмерном благоухании формалина – доконала обоих. Ошарашенные новизной впечатлений студенты постояли, безмолвно глядя на объекты изучения. Игорь тихонько и осторожно взял за руку впавшую было в ступор и ставшую белой, как кафельная плитка на стене, Беату. Заниматься обоим расхотелось. Но они преодолели себя – впереди был зачёт, да и в анатомичку они ехали специально, тратили драгоценное время. Студенты быстренько поупражнялись с изучаемыми органами и в прострации безмолвно покинули помещение, с удовольствием закрыв его на ключ.