Они уселись рядышком, и Антони быстро и умело разобрал пистолет, разложил на столе в ряд все его детали.

– Теперь смотрите и запоминайте! – Вольдемар начал, как на занятии, собирать пистолет. Сперва брал в руки деталь, барабан или «собачку», подносил ее к глазам Нестора, вращал у него перед глазами, чтобы он легче ее запомнил, и лишь потом вставлял на полагающееся ей место. Так он проделал дважды или трижды. Потом попросил Нестора собрать. Хлопец почти безошибочно дважды собрал револьвер.

– Хорошо, – похвалил его Антони.

– Теперь бы пострелять, – попросил Нестор.

– Пострелять? Не здесь и не сегодня. Как-нибудь в степи. А лучше, конечно, в плавне.

Но жажда пострелять у Нестора была так велика, что уже на следующий день, когда собралась вся его ватага, он показал револьвер. Поначалу оружие передавали из рук в руки, восхищенно цокали языками, ахали от восторга.

А когда появился Андрей Семенюта, Нестор спросил у него:

– Сам-то ты стриляв из такого?

– Я и из пулемета стрелял.

– Може, постриляем?

– Лучше б за селом, – засомневался Андрей.

– Та тут и так край села, – сказал Нестор. – Кому мы нужни, и хто нам нужен!

– Ну, шмаляй!

Выстрел. Еще один.

Из старой покинутой скворечницы посыпалась труха, перья. Затем она и вовсе обрушилась на землю.

Во дворе собрались все друзья Нестора: братья Лепетченки, Федосий Щусь, Сашко Калашник, Семка Каретников, Лашкевич.

– Держи рукоять легко, пальцы снизу расслабь, – поучал Нестора Семенюта. – Дай стволу самому лечь на цель. Он пидскочит и снова вернеться… Куда будеш целыть?

Нестор поискал глазами, во что еще можно пострелять, но не увидел ничего подходящего. И вдруг заметил на соседском плетне глечики.

Разлетелся один глечик… второй… Верный глаз у Нестора.

– Ой, лышенько мое! – выскочила из хаты соседка. – Шо ж ты, паразит, добро переводыш! Антихрыст! – И набросилась на Семенюту: – А ты, бугай здоровый, чему дитей учишь?!

Вслед за матерью из хаты выбежала и Настя. Она смеялась.

Никто не слушал крик соседки. Нестор стрелял. Разлетелись еще два глечика. Лишь после этого он обернулся к соседке:

– Ты считай, тетка Дунька! Все до единого верну! Даже з приваром!.. Настя! – позвал разгоряченный стрельбой Нестор. – Есть в хати глечикы?

– Та есть трохи.

– Несы! Де пьють, там и льють!

Настя вынесла из хаты несколько глечиков.

– Настя, зараза! Убью! – запричитала мать. – Хай лучше вин в тебе стриляе! Хай йому чорты на тому свити…

Насте понравилась эта игра. Она повесила глечики на колки плетня.

– Одийды! – скомандовал Нестор.

Один за другим разлетелись и эти глечики.

Настя хохотала. Она совсем не боялась выстрелов. И глечиков ей было не жаль.

На следующий день они всей ватагой отправились на Соборную площадь, благо день был воскресный, ярмарочный.

Нестор, Щусь, Лепетченки, Калашник и Лашкевич шли по базару.

Базар был богатый, голосистый. Глаз не оторвать от рядов. Чем тут только не торговали! Даже тем, что здесь отродясь никогда не произрастало.

А ряды с салом и мясом! А молочные! А овощные! Дальше – свиной визг, гусиный гогот, куриный крик. Еще дальше…

Нет, должно быть, еще не родился тот художник, который бы сумел на холсте изобразить изобилие новороссийских ярмарок, их яркую сочность и праздничную красоту! А может, и холста такого еще не соткали, чтобы поместилось на нем столь сказочное богатство!

– А от макитры, товар нехитрый! А ще глечи только шо из печи, налывай хочь молоко, хочь квас – добра жизня буде у вас!..

– Стоп! – остановил друзей Нестор и сам встал как вкопанный. Глаза Лепетченков и Калашника проследовали за его взглядом. Там, чуть на отшибе, стояла легкая бричка-одноконка, доверху груженная горшками, глечиками, макитрами. Хозяин выкрикивал свои зазывалки. Лошади рядом не было – хозяин привязал её неподалеку под акацией, в тенечке…