Екатерина Семёновна: – Деньги – не главное. Сама понимаешь. Главное душа, психея.

Вера Петровна: – Если деньги – не главное, то почему вы с меня последнюю шкуру сдираете?

Екатерина Семёновна: – Ты всё преувеличиваешь, мама. Надо же Лёше, как-то, развиваться.

Вера Петровна: – Женился бы он на Ульяне, что ли. Славная девушка. Правда, пока тоже на папиных и маминых харчах. Но, вроде, где-то в киоске работу нашла и заочно в педагогический университет поступила. Что-то там по химии. Но может быть, женился бы на ней Лёша, то тогда бы и остепенился, и не пил бы, как собака.

Екатерина Семёновна: – Мама, ты не права. Собаки водку не пьют. Впрочем, бывают аномальные случаи. У собак тоже своя психология. Но, в основном, псы и сучки не пьют.

Вера Петровнастучит пальцами по крышке журнального столика.

Екатерина Семёновна: – Чего по столу стучишь? Сама глупая. От старости из разума выжила.

Вера Петровна: – Не волнуйся. На мой век мозгов хватит.

Слышится мелодичный звонок домофона.

Екатерина Семёновна бежит открывать входную дверь. Возвращается и снова садится за журнальный столик.

Вера Петровна: – Ну, слава богу!

Екатерина Семёновна: – А куда бы он делся. У него сейчас только любовь к фотоаппарату «Никон». Он – большой художник! Так что, видишь, всё нормально.

Вера Петровна: – У него фотоаппарат уже двадцатый, получается, а всяких мобильных штучек, самых последних… со счёту сбилась. То отберут, то потеряет, то подарит. Сейчас у него какой-то последний «Кайфон».

Екатерина Семёновна: – Не «Кайфон», а «Айфон». Но у него – «Смартфон», последней модели.

Вера Петровна: – Какая разница? Да я знаю. Молодёжь нынче сама такие штуковины «кайфонами» называет. Модно так.

Екатерина Семёновна: – Их дело. Пусть молодые изгаляются. Но тихо, мама! Сейчас Лёша войдёт. Я не хочу, чтобы он гадости от тебя слышал. У него очень ранимая душа. Он – впечатлительный малыш.

Вера Петровна: – Я молчу. Я понимаю. Живой внучек, и то уже славно. Я переживала. Сама знаешь, у меня ведь есть… душа.

Екатерина Семёновна: – У тебя, душа? Не смеши!

Входная дверь открывается. В комнату входит Ульяна. Она взволнована, приостанавливается и снимает туфли.

Ульяна: – Здравствуйте, Екатерина Семёновна! Здравствуйте, Вера Петровна!

Екатерина Семёновна: – Здравствуй, Ульяна! Я думала, что это появился Лёша.

Вера Петровна: – Здравствуй! (взволнованно). А где Алексей? Что с ним?

Ульяна: – Наверное, ничего не случилась. Просто, я его везде искала. А теперь вот к вам пришла. Подумала, что, может быть, он здесь.

Вера Петровна: – Ты, Уля, чувствует моё сердце, что-то от меня скрываешь? Скажи, где наш мальчик! В каком он морге?

Ульяна (растерянно): – Я не знаю, в каком, Вера Петровна. А разве мой Лешенька умер?

Вера Петровна: – Это тебя надо спросить, где мой внук и что с ним! Ты ведь его невеста, Ульяна, а ни кто попало.

Ульяна: – А я пришла у вас… поинтересоваться, где Лёша и как его здоровье.

Екатерина Семёновна: – Бросьте вы оба ерунду морозить! Что малый, что старый. Скоро Лёша сам придёт и скажет вам, живой он или мёртвый.

Ульяна: – Напрасно вы так. Он ведь уже взрослый. Может быть, друзей встретил. Да ведь ещё совсем не поздно, до вечера далеко.

Вера Петровна: – Конечно, до утра подождём, а там уже начнём всех поднимать на ноги.

В незапертую на ключ дверь вваливается Лёша и Адатмыра. Оба заметно пьяны. Его рюкзак наполнен бутылками с водкой, ставит его прямо на пол. Фотокамеры у него на груди нет.

Ульяна (подбегает к нему, пытается его обнять): – Лёшенька, мы тебя очень ждали.

Адатмыра: – А меня что, не ждали?

Вера Петровна (встаёт с места, достаёт из кармана халата кошелёк)