– Напрасно ты так думаешь, – заметил Кот. – Только из-за широкой английской души мы и решились на такую глупость, как подводный тоннель через Ла-Манш! И теперь кое-какая сволочь утверждает, что Англия – это континент, хотя всем известно, что мы уникальны и так просто не войдем в Европу. Одно дело жить на континенте, другое дело – в графстве Чешир…
Можно ли вылепить англичанина из русского?
Но хватит о Природе; наверное, не только она влияет на людей, отдадим должное и Любви, благодаря которой мы появляемся на свет англичанами или русскими, с кровью, унаследованной от родителей и их предков.
Так ли это? Проведем эксперимент: русское дитя после появления на свет помещают в коттедж в графстве Чешир. Ему нанимают английскую кормилицу и выдают самые модные лондонские памперсы, из него пытаются вылепить Джентльмена, похожего на Чеширского кота. Так профессор Хиггинс делал леди из цветочницы Элизы Дулитл.
– Из русского даже дворового кота не вылепить! – заорал обидевшийся Кот. – Ваше дитя тут же начнет дико орать, переломает всю мебель, сдерет с себя памперсы, накакает в углу и выдует вместо молока бутылку водки!
– Да ты русофоб! – осадил я наглеца. – Да тебя за такие инвективы я сейчас выброшу на помойку! В конце концов, неизвестно, что хуже: какать по углам или фильтровать ирландцев в лагерях!
Кот, слабо знакомый с основами советской контрпропаганды, замолчал и захлопал глазами.
– За что? За что?! – спросил он стебным голосом булгаковского Бегемота. – Вот и Вупи Голдберг сыграла меня в очередной ленте по «Алисе»! Да разве можно американским актрисам играть уникального Чеширского кота, если они всего лишь кошки? Представь, что я буду играть эту самую Вупи Голдберг, хотя она и симпатичненькая…
Помнится, рыдая от умиления, прочитал я историю девочки-младенца, которую французский этнограф Веллер подобрал у костра, покинутого гуайяками, испугавшимися этнографов. Ученый привез ее в Париж, воспитал, определил в Сорбонну, и она тоже стала интеллектуалом – ничего от гуайяков, кроме внешности, в ней не осталось. Тогда я был увлечен образом женщины, которую самолично превращаю в Друга и Жену (эта иллюзия стоила мне карьеры), и вдохновенно писал о гуайячке:
Но внешность, жестикуляция, походка неотделимы от национального характера, и все это, скорее всего, результат неких биологических НАЦИОНАЛЬНЫХ ГЕНОВ – они гудят в крови, они стучат в сердце, как пепел Клааса, и переходят из рода в род. Наверное, поэтому английская супружеская пара производит на свет не араба, а англичанина. И так из поколения в поколение, из рода в род, неизбежно и скучно.
С кровью всегда тяжело: она имеет тенденцию смешиваться и перемешиваться, боюсь, что на Альбионе не отыскать чистокровного англичанина. И у нас, как известно, поскреби русского – и наткнешься на татарина.
– И еврея! – перебил Кот, превратившийся из русофоба в антисемита.
– Да если поскрести тебя, то выскребешь только блох! – парировал я в наступательном стиле, хотя Кот даже не видел в глаза живую блоху.
Когда в науку ворвался Зигмунд Фрейд, образовались целые отряды его последователей, начавших изучать «опыт раннего детства» у отдельных народов: протекание беременности, рождение и детство у отсталых племен, уход за младенцами. Американка Маргарет Мид пришла к выводу, что арапеши (есть такое племя!) пассивны, безвольны и склонны к подчинению, поскольку балуют своих детей грудью, а ученый Дюбуа отмечал, что алорийцы подозрительны, неуверенны и безынициативны, так как поздно учат детей ходить.