Стоя перед статуей Святой Марии и глядя на усеянный разноцветными осколками алтарь, Гольди вспомнил отца Винченцо, идущего по площади к муниципалитету. В его голове промелькнуло: зачем он туда приходил?..

– …Сила сжатия была такова, что череп настоятеля лопнул, как переспелый арбуз, – говорил в это время Марио. – По заключению врача, человек на такое не способен.

– Вот дерьмо! – выдохнул Эстебане, глядя на побелевшие костяшки своих стиснутых пальцев.

– И последнее, – закончил Протти. – Возможно, к нам это отношения не имеет, но все-таки… Час назад какой-то бродяга едва не попал под колеса патрульной машины – мчался как угорелый от пустыря на юге города. Когда патрульные поймали его, заявил, что только что видел в заброшенном доме возле Чимитеро ди Джовани обугленные кости человека. Патрульные ему не поверили, но когда приехали туда, действительно нашли кости. Но это, скорее всего, дело рук бродяг или секстантов. Наверное, раскопали какую-нибудь могилу на кладбище и развлеклись с останками. Череп пробили и сожгли в ведре. Руки и туловище тоже сожгли, но отдельно друг от друга… Это всё!

Марио посмотрел на Гольди…

Какое-то время комиссар молча водил карандашом по листку. Потом отложил его в сторону:

– С этого момента я снимаю с вас все дела по задушенным. Вчера вечером мы получили неопровержимые доказательства того, что все убийства совершил один человек. Поэтому я объединяю дела и буду вести их сам. – Гольди поднял взгляд на инспекторов. – Теперь о вас… Сегодня и завтра работаем полный день. Марио, ты сейчас едешь домой. Отдыхай, но в четыре часа я жду тебя здесь!

– Комиссар, но я еще не оформил бумаг…

– Смену мы у тебя приняли, – Гольди поморщился. – Всё, Марио. Езжай домой!

Протти аккуратно сложил протоколы на край стола и, пробормотав: «Я буду в четыре», поднялся и вышел из кабинета.

Когда дверь закрылась, Гольди посмотрел на Ризо:

– Тони, ты сегодня в ночь?

Ризо кивнул.

– Ладно, до вечера еще далеко. Сейчас о делах… – Комиссар поднял лист и посмотрел на свои записи. – Итак, у нас четыре эпизода: перестрелка в Виколо Гарибальди, убийство Тревора Адамса, бойня на «складе» и убийство в Санта Марии Аквилонии… – Гольди взглянул на инспекторов. – Тони, ты хорошо знал отца Винченцо?

– Нет, – Ризо качнул головой.

– Хорошо. Тогда ты берешь на себя убийство в церкви.

Комиссар сделал пометку на листе. Ризо хотел было что-то сказать, но Гольди опередил его:

– Теперь по «складу». Криминалистам там работы еще на полдня, поэтому это терпит. «Складом» займется Марио после обеда. Далее – остаются переулок и Адамс. – Гольди перевел взгляд на Эстебане. – Санти, переулок твой!

Эстебане молча кивнул.

– Я беру на себя Адамса, – сказал Гольди, – тем более, что это связано с убийствами бродяг. Теперь по деталям. Что ты хотел сказать, Тони?

Ризо осторожно прокашлялся:

– Комиссар, я тут подумал: может, мне лучше заняться «складом» или переулком? Мне кажется, эти два случая связаны и выведут нас на что-то большое.

– Нет, – сказал Гольди. – Ты берешь дело об убийстве священника.

– Но, комиссар…

– Тони, ты занимаешься убийством священника! – медленно, но жестко повторил Гольди. – У нас в городе пять церквей. До обеда ты должен опросить священнослужителей всех пяти. Выясни, не имел ли отец Винченцо недоброжелателей среди других священников или прихожан. Поработай с криминалистом – все образцы, собранные в церкви, должны быть изучены…

Видя явное недовольство, светящееся в глубине глаз инспектора, Гольди добавил:

– Поверь, Тони, это дело не менее важно, чем убийство людей Пальоли в переулке и на «складе»; а возможно, оно даже связано с ними!