– ЗдорОво!– кричит он, и тянет лапу. Осторожно пожимаю – парня не знаю, или не помню.

– Не узнаешь? – догадался рыжий.

И заторопился, параллельным курсом, потому что я двинулся дальше.

– Я Майкл! – радостно сообщил он – Не помнишь? Вместе в "Эгоистке" работали! Ты хостес, я танцевал!

Понятно. Стриптизер.

– Сейчас работаешь? – спросил рыжий, схватил меня за рукав, и пришлось притормозить.

– Я Мишка Лукьянов! – поморщившись, тихо произнес стриптизер. Танцовщики не любят, когда их знают по настоящим именам.

А я, между тем вспомнил… Его сестру, с которой случилась неприятная история,отчасти, по моей вине. Стало неловко, но Майкл, похоже, не злился – вон как лыбится!

– Ты ж не был рыжим, вот и не узнал! – улыбнулся я, вытащил рукав из цепкой лапы парня, и пошел дальше.

Но, Майкл не отставал.

– Так столько лет прошло! – воскликнул он.

– Года два, или три! – заметил я – Не десять же!

– Не знал, что ты еще работаешь! – продолжал приставучий стриптизер – Думал, какая—нибудь баба, тебя уже зарезала!

Посмеялись… Напоминает про сестру? Бывает, клиентки между собой выясняют отношения достаточно бурно.

– Я скорее умру от поцелуя, чем от ножа! – пошутил и я, вспомнив рассказ Мирославы.

– Кстати, я теперь тоже в "Капризе" работаю! – похвастался рыжий.

– Танцуешь? – спросил я из вежливости – срать, кем он работает.

– Не! Тоже, как и ты… – рыжий замялся… – Хост!

Со стоянки раздался сигнал автомобиля, я повернул голову и увидел женщину в белой норке, возле "Фиесты", машущую мне рукой – как выгляжу я, Стелла, разумеется, знала.

Машина примерно пятьсот тысяч, не новая – минус двести – шуба… А шуба старая, облезлая, поеденная молью… М—да…

– Клиентка? – спросил Майкл.

Я хлопнул его по плечу, прощаясь, и повернул к белой норке.

Друзья, не забывайте подписываться! Для меня это очень важно – значит, мои книги нужны и интересны.

Стелла вышла из машины, и топталась возле нее, похоже, нисколько не волнуясь – значит, я не первый ее хост. Невысокая, пышненькая, за пятьдесят.

Подхожу, смотрю с удивлением и восхищением, здороваюсь, целую руку, и, утыкаюсь носом в волосы – дорогой парик, каре до плеч. Под ним, наверняка, короткая стрижка или даже "химия".

Все мои движения, действия и слова, доведены до автоматизма. Глажу по волосам, касаюсь норки, и начинаю ее снимать. Стелла насторожилась и напряглась.

– У тебя такие красивые плечи!– произношу с придыханием, и оглядываю бесстыжим жадным взглядом ее фигуру, задержавшись глазами на пышной груди. При этом, снимаю шубу, и, не отрывая взгляда от тела женщины, открываю "Фиесту", и кидаю норку в салон. Не хватало еще, что бы над клиенткой смеялись!

– Украдут! – шепчет она, округлив глаза.

– Здесь хорошая охрана! – говорю я. Стелла, торопливо, нажимает на брелок ключей, машина пищит и мигает фарами, я приобнимаю женщину за талию, и мы направляемся в клуб.

…Немного (да много!) выпив, Стелла разоткровенничалась, и рассказала, что все ее состояние – от сына. Когда он основал свое дело, то подарил маме часть акций, и теперь она полноправная совладелица. Фирма процветает, развивается, и, неожиданно разбогатевшая, учительница бросила работать и сорит деньгами. Благо, делить доходы не с кем – ее алкаш муж давно умер. Обычная история – шальные деньги от сына или мужа, или случайное наследство… Надо немедленно потратить – на всякий случай. А то вдруг, это сон, и в полночь карета станет тыквой, а деньги фантиками.

Я смотрю на клиентку с нежностью, " случайно" касаюсь ее тела – при этом она млеет и задыхается от желания – шепчу на ушко комплименты, пошлости, и нежности, и задаю наводящие вопросы. Сам не пью – только изображаю. Стелла кокетливо хихикала, и уже не помнила, сколько ей лет. В эти минуты женщина казалась себе юной, прекрасной, любимой… и счастливой.