– Замолчи! – прервал его Карглак. – Я знаю, что ты искусен в пустословии. Но только меня на этот крючок не поймаешь. Человека я ценю не по словам, а по делам. Мне не нужны твои объяснения. Мне нужен мальчишка. Вот и подай его сюда.

– К сожалению, это невозможно. Только не надо впадать в бешенство! Выслушай меня до конца, и тебе все станет ясно. Мальчишку, который интересует тебя, жестянщики нашли невдалеке отсюда. Тогда он был еще младенцем. Кто-то искалечил его и бросил в безлюдном месте. Как вспоминают очевидцы, на ребенке живого места не было. Мешок перебитых костей. Рука чуть ли не оторвана. Череп размозжен. Похоже даже, его пытались похоронить. Тем не менее младенец выбрался из могилы, а впоследствии полностью оправился от ран и увечий. Разве это не наводит тебя на кое-какие размышления?

– Жестянщики живучи как кошки, – возразил Карглак. – Я сам не раз убеждался в этом. Твой случай ничего не доказывает.

– Верно, – кивнул Хавр. – Один-единственный случай не может служить доказательством. Это подтвердит любой законник. Но вот когда схожих случаев набирается целый короб, стоит задуматься… В том месте, где нашли младенца, я впоследствии обнаружил кости какого-то странного существа, похожего на громадную безногую ящерицу. Жестянщики называют таких созданий «рудокопами». Нынче они уже вымерли, а раньше верой и правдой служили максарам.

– Деваться им больше некуда было, вот и служили, – огрызнулся Карглак. – А до этого, в другом обличье, они были нашими врагами. Но я догадываюсь, куда ты клонишь.

– Правильно догадываешься. Легенда о Губителе Максаров связывает начало его жизни с одной из этих тварей.

– А ты, я вижу, большой любитель легенд. Да и сам умеешь сказки сочинять. Но меня, признаться, больше интересуют факты.

– Будут и факты, – пообещал Хавр. – Мальчишка вырос, ничем особым не проявляя себя, кроме способности к ремеслам. Благодаря этому его взяли на обучение в оружейную мастерскую, ту самую, которую ты однажды уничтожил. Там след мальчишки теряется. – Обо всем, что касается дальнейшей судьбы Окша Сухорукого, Хавр решил умолчать.

– Хочешь сказать, что мальчишка погиб вместе с другими оружейниками?

– По крайней мере домой он не вернулся, и никто о нем больше не слышал.

– Что известно о его жизни в мастерских?

– Почти ничего. Сам понимаешь, спросить особо не у кого. Но накануне той самой ночи он совершил дерзкий побег. Наверное, почуял опасность. Местные жители поймали его и вернули на прежнее место. Последнюю ночь скорее всего он провел в темнице.

– Получается, что я сам сделал ту работу, для которой нанимал тебя? – То, что в устах людей звучало бы как ирония, у максаров оборачивалось злой насмешкой.

– Это уж решать тебе самому, – развел руками Хавр.

– Ты в последнее время не получал дубинкой по голове? – вдруг поинтересовался Карглак. – И воспалением мозга не болел? Нет? Тогда почему же ты забыл мои слова о том, что мальчишка жив? Я это чую, понимаешь? А мое чутье перевешивает все собранные тобой лжедоказательства.

– Нет, максар, твоих слов я не забыл. Как можно, – мягко сказал Хавр, уже догадываясь, что разговор подходит к самому интересному моменту. – Но факты говорят о другом. Всем свойственно ошибаться, в том числе и максарам. Хотя я и уверен, что мальчишка мертв, однако поисков не прекращаю. Ни одно необъяснимое происшествие не остается без внимания. В каждом поселке имеются мои осведомители. Я сам встречаюсь со всеми, кто хоть чем-то отличается от сверстников. Плачу содержание старостам, учителям, архивариусам, лекарям. Если мальчишка жив, я давно напал бы на его след.