– Генерал Самарин, что вы об этом думаете?

Офицер тяжело вздохнул: у него не было желания вступать в конфронтацию с охраной или самим Глобачёвым, но царь не оставил ему выбора.

– Боюсь, что одних поисков недостаточно, – сказал он. – Кто знает, на что способен этот маг? Поэтому я бы предложил проконсультироваться с другим экспертом по магии.

– Прекрасная идея! – с раздражением выкрикнул жандарм. – Есть только одна проблема: кому мы можем доверять?

– Моей кузине.

– Я думал, она тяжело ранена, – удивленно произнес царь.

– К счастью, раны Анастасии оказались не такими серьезными, как показалось на первый взгляд, – пояснил Самарин. – Сейчас она отдыхает в апартаментах Олафа, но кроме слабости, все нормально, я навестил ее утром.

– Это слишком рискованно! – запротестовал Глобачёв. – Я считаю, что, несмотря на родство с графом Самариным, эта особа должна немедленно оставить дворец. Если бы не она…

– Если бы не она и господин Рудницкий, заговорщики убили бы Алексея! – гневно вмешался царь. – Она, как никто другой, проявила свою лояльность. Я видел ее после битвы: она выглядела, словно искупалась в крови. И это была кровь врагов империи и моей семьи!

– Я…

– Спасибо, господин генерал, продолжайте поиски заговорщиков, – холодно бросил монарх.

Глобачёв поклонился и молча вышел.

– Дорогой граф, не могли бы вы пригласить кузину?

Самарин приоткрыл двери и отдал распоряжение одному из охраняющих кабинет солдату.

– Родство с Анастасией – это скорее вопрос договора, чем реальных кровных уз, – признался генерал. – Моя бабка…

– Господин Рудницкий мне все объяснил, – успокоил его царь с улыбкой. – Другое дело, что, если бы это было правдой, такие родственники составили бы вам честь.

Самарин поблагодарил, но не спешил садиться.

– Какие у вас еще есть грехи на совести, генерал?

– Княгиня решила включить Олафа Рудницкого в завещание, – признался офицер.

– Вы не согласны с решением тетки?

– Ни в коем случае! Наоборот, я с удовольствием посмотрю этот спектакль.

– Не понимаю…

– Господин Рудницкий отказался принять наследство, а я уверен, что тетка сделает все, чтобы его переубедить. Это будет битва титанов. Я только не хотел бы, чтобы до Вашего Величества доходили слухи, что богатство одного из старейших российских родов перейдет к какому-то польскому выскочке.

– Не будет никаких сплетен, – заверил царь. – И я сам с удовольствием посмотрю, кто выиграет. Мария Павловна – женщина с железной волей, но и вашему… кузену не занимать упрямства, – весело добавил он.

– Барышня Рудницкая! – доложил охранник.

Платье Анастасии было цвета летней ночи, единственным светлым элементом были серебряные рюши и белые кружевные манжеты.

– Ваше Величество. – Она поклонилась с невероятной грацией.

– Сударыня…

Царь ответил на поклон и придвинул Анастасии кресло, и это все с выражением полного ошеломления на лице.

«Хорошо, что император уже в возрасте, иначе у монархии появились бы более серьезные проблемы, чем парочка заговорщиков, – язвительно подумал офицер. – Похоже, кузина произвела на него не меньшее впечатление, чем когда-то Кшесинская»[6].

– Я начинаю понимать Марию Павловну, – пробормотал царь.

Анастасия ответила мимолетной улыбкой, напоминающей вспышку магния.

– Чем могу быть полезна, Ваше Величество?

– Вы прекрасно говорите на русском.

– Спасибо, Ваше Величество.

– Вы – россиянка?

– Je ne sais pas, sire[7], – ответила девушка.

– У вас парижский акцент, – задумчиво прокомментировал царь. – Да, не думаю, что Мария Павловна ошиблась. Но прежде всего я бы хотел поблагодарить вас за спасение моего сына. Я ваш должник.