– Чего стоишь? – обращается к Костылю Карета, не отрываясь от сотового. – Присаживайся. Тебя кенты уже заждались.

Костыль повинуется. Трава дает о себе знать, и парень постепенно забывает о волнении.

– Короче, – Карета поворачивается в кресле, – у меня мало времени, поэтому вникайте резче, – он смотрит на наручные часы в массивном золотом корпусе, словно для того, чтобы удостовериться в сказанном. – Вы давно играете?

– Здесь или вообще? – пересохшим горлом спрашивает ЭлЭм.

– Здесь, конечно. Меня не волнуют ваши игры под фантики.

– Два года, – выпрямляется на диване Свят.

– Отлично. Да ты не ссы, никто тебя трогать не будет, – говорит Карета, но в его голосе чувствуется скрытая угроза. – Значит, два года. Надеюсь, за два года вы поняли, на чем зарабатывает покерный клуб?

Карета сталкивается с молчанием.

– Ну?! – из его мощной груди вырывается медвежий рык.

– На рейке, – ЭлЭм отвечает неуверенно, словно двоечник у доски.

– А что такое рейк? – Карета снова понижает голос.

– Процент с каждого разыгранного банка, – смелость потихоньку возвращается к ЭлЭму, как это бывает со школьником, которому учитель подсказал правильный ход решения уравнения.

Карета выпячивает нижнюю губу.

– Вот. И, чем больше денег разыгрывается за столом, тем больший процент получает клуб. Я прав?

– Да, – Свят встречается взглядами с Каретой и замечает в его глазах проблеск агрессии.

– Так какого хуя вы, щенки, возомнили, что сможете на протяжении двух лет приходить сюда, забирать синих лохов и доить их на стороне? – с поразительной невозмутимостью протягивает Карета.

Свят давно подозревал, что рано или поздно их маневры вскроют. Вопрос был лишь в том, как скоро это случится и чем это для них обернется.

– Вижу, вы меня понимаете. Само собой, оправдываться бесполезно. Да и некогда мне с вами возиться из-за тех копеек, на которые вы кинули клуб. Дело вот в чем. Мой опыт подсказывает, что, если таких хитровыебанных, как вы, вовремя не наказать, в будущем они обязательно оборзеют и доставят гораздо больше неприятностей. Теперь, как мы поступим, – Карета берет небольшую паузу, чтобы сбросить входящий звонок. – С сегодняшнего дня вы в черном списке этого и всех других приличных клубов города. Лично мне за этот цирк вы должны по десятке зелени. Каждый. Привезете на неделе, оставите Захару, охраннику. Думаю, ясно, что шутки шутить с вами никто не будет? – весь монолог Карета ведет ровным, спокойным тоном. Покачав головой и не дождавшись ответа на свой вопрос, он резюмирует:

– Я так и думал.

Еще раз обведя взглядом сидящих на диване растерянных пацанов, Карета спрашивает, как ни в чем не бывало:

– Ну, чего сидите? Свободны. Захар!

В дверном проеме появляется бульдожья морда, намертво приделанная к бычьей шее:

– Станислав Вадимыч…

– Проводи ребят, чтобы не заблудились.

– Понял, – кивает охранник и вмиг оказывается у дивана. Он снова больно хватает за руку Костыля, сидящего ближе остальных.

– Да я сам ходить умею, – вырывается тот, вяло шаря зрачками по кабинету. В другом углу комнаты стоит большой аквариум, по которому мечутся три пираньи. Подплывая к стеклу, рыбы раскрывают зубастые пасти и ядовито наблюдают за людьми. Два сейфа – маленький квадратный и высокий оружейный. На стене картина с батальной сценой, рядом – сабля в ножнах и табличка с мелкой гравировкой.

ЭлЭм и Свят молча поднимаются и бредут вслед за товарищем. Они знают, что спорить действительно бесполезно. Они не отмажутся, потому что все их похождения зафиксированы на камерах наблюдения. Они не уговорят Карету изменить решение, потому что он уже и забыл об их существовании. Им придется отдать деньги, потому что иначе быки Кареты попросту отнимут все силой.