– Спасибо, пап! – Лёшик бросился обнимать отца.

На шум с кухни вышла мать – коренастая, полная, милая женщина. Вытирая руки полотенцем, она довольно улыбалась, глядя на отца и сына:

– Как насчёт вкусного ужина по такому случаю?

– Щас, мам, я только лук положу! – и пухлый Лёшик неловко убежал в комнату.

Отец и мать улыбались ему вслед.

– Ну хоть какой-то спорт подошёл нашему сыну! – беззлобно пошутил папа.

– Ой, кто бы говорил! – мама несильно пихнула отца кулачком в пухлый бок.

Оба засмеялись.

Из комнаты раздались слабые шлепки.

– В квартире не стрелять! – крикнул отец, впрочем, не особо волнуясь.

– Я на балконе по кубику! – раздался ответ Лёшика.

– Лучше в лес сгоняй на велосипеде! – предложил отец. – Или в выходные вместе сходим.

– Не-не, я не дождусь! Щас на велике рвану.

– Только недолго! – с легким недовольством сказала мама. – Потемнеет скоро.

– Да! Приеду и поужинаю! – Лёшик уже одевался.

Лук уже был в кожаной туле за спиной, как и набор новеньких стрел с желто-красным оперением. На локте Лёшика уже был надет кожаный наруч. И тула, и колчан, и наруч были из тёмно-коричневой толстой жесткой кожи, со схожими рисунками – белое дерево в центре и зеленые растениеподобные узоры вокруг. На длинных волосах Лёшика был кожаный обруч со светлыми кожаными накладками на ушах, которые создавали нечто вроде острых эльфийских ушек, в то же время не скатываясь в пошлость или детскость. Скорее, это были даже не ушки, а защитные накладки на уши, которые мог бы носить эльф.

Миг – и дверь хлопнула. Мать обняла отца и поцеловала в щёку:

– Ты такой молодец! Люблю вас обоих!

Отец обнял мать с гордым лицом. А та вдруг озабоченно пробормотала:

– Меня только этот его эльфизм смущает. Я думала, как начнёт на девочек заглядываться, так и пройдёт, а получилось наоборот. Ему эти уши и луки всю романтику заменяют…

– Ничего, – махнул рукой отец. – Поступит, переедет в общагу – и сразу уши потеряет на первой пьянке. А если на гуманитарный пойдет – то вообще будет нарасхват, там же парней недобор, а девчонок толпы!

Мать сузила глаза, с притворным недовольством поглядев на мужа:

– Я смотрю, ты хорошо разбираешься в вопросе… Милый!

Отец засмеялся, обезоруживающе подняв руки:

– Нет, ну что ты… Я просто много размышлял об упущенной молодости, когда пилил табуретки… Ай! Шучу, шучу!

Мать недовольно пихнула его кулачком в бок, но он лишь крепче обнял её и прижал к себе.

Ну а Лёшик в это время уже выкатил свой недорогой хардтейл “Мерида” на улицу – и рванул в лес. Он считал марку этого велика удачным прикольным совпадением – даже сделал себе фанерку в стиле автомобильного номера с названием “MERIDA” черным на белом. Так же, как в США себе делают номерные знаки на авто. Волосы Лёшик распустил, и они развевались на ветру. Из воздуха ушёл палящий зной, кожу приятно овевал свежий ветерок и Лёшик кайфовал.

Лучший вечер в жизни!

***

Когда он проезжал через лесопарк, то не заметил на скамье Пахана, Бобика и Вадика, пьющих пиво. Они были под деревом в тени – а в лесу темнеет быстрее.

– О, гляди, толстая тетка на велике в лес чешет, – первым отметил Пахан.

– Да это ж пацан. Это ж ботан тот, Лешок-лошок! – Вадик даже чуть приподнялся.

Бобик же просто что-то невнятно прогудел. Ему было лень.

– Ты смотри-ка, а у нас с ними разговор не закончен, – ухмыльнулся Пахан. – А ну-ка, пошли за ним!

Лёшик приехал на лучно-шашлычное место уже во время долгого летнего заката. Золотые осколки солнца уже перестали прятаться между высоких сосен. Купол неба стал широкой радугой – фиолетовая синева высоко вверху, изумруд и бирюза вдоль горизонта и красно-оранжевые облака где-то там – за деревьями.