Мужчина, сидевший поодаль, привстал и, взяв под локоть женщину, вышел из комнаты.

– Подождите немного, – сказал другой и, собрав документы, последовал за ними же.

Августа растерянно проводила их глазами и, встав из-за стола, вцепилась руками в волосы. Нарастающая боль снова навалилась на нее, ее ноги подкосились, девушка села в угол комнаты и громко зарыдала.

– Августа! – раздался звонкий, до боли знакомый голос.

Девушка подняла тяжелую разболевшуюся голову и, увидев подбегавшую Аню, разрыдалась еще больше.

– Августа…

Аня встретилась глазами с Августой и они крепко-крепко обняли друг друга. Почувствовав Аню, ее тепло, ее раненую душу, которой было гораздо больней, Августа переменилась. Она так испугалась за нее, что все ее мысли ушли на задний план. Августа трогала, ощущала родное тело, родную душу. И пускай это вовсе не так, пускай они не родные друг другу… Августе представился образ детей, и она готова была провалиться под землю.

– Августа, ты понимаешь, что нас отдадут в детдом? Августа, ты понимаешь это?! Августа!!! – закричала через дикие рыдания Анна.

– Нет, не понимаю, – приподнимаясь, завороженно отвечала подруга.

– Ты должна принять нас, слышишь? Ты должна стать для нас мамой! – заныла девушка, крепко ухватившись за колени Августы. – Не бросай нас, слышишь?!

Эта фраза эхом откликнулась из каждого уголка этой комнаты. В голове Августины мелькала одна мысль за другой, и одна из них была о том, что она никогда в жизни не думала, что ее лучшая подруга будет умолять, стоя перед ней на коленях, стать ее мамой.

Между тем люди, вышедшие из кабинета, еще раз внимательно изучали документы.

– Боже мой, не могу находиться в этой комнате, – фыркнула женщина, – боюсь не справиться с собственными эмоциями.

– Лена, ты всегда справлялась, – перебил мужчина, протягивая ей бумаги. – Посмотри там все же, что со стороны жены…

– Мать ушла из семьи давным-давно, по документам, умерла в 2000 году. Сбила машина.

– Сестер нет никаких?

– Нет. Мария была единственной в семье. Отец умер два года назад.

– Тупик. Что делать?

– Ничего не делать, забирать детей, вот что!

– Подожди, девушка не в себе. Дай оклематься ей, дай подумать!

– По-моему, она уже все решила!

– Ей только что сказали о смерти брата и его жены, – вмешался другой, более пожилой мужчина, – ты думаешь, человек после такого может принимать какие-то решения и вообще здраво мыслить?

– А может, у семьи есть какие-нибудь хорошие друзья? – женщина вдруг переменилась.

– Навряд ли, семья была не очень общительная… Единственный друг семьи, как говорила их старшая дочь, некая Зосима…

– Сколько ей лет? В браке?

– Пять неудачных браков и пятьдесят лет. Лежит в больнице с подозрением на рак легких.

Люди, уставшие искать пути выхода, рассеянно посмотрели по сторонам.

– Ну, все, думаю, тут уже все ясно, пойдемте, – скомандовала женщина.

– Стой! Этих детей нельзя в детдом! Нужно найти любые выходы!

– Здесь больше нечего и думать!

– Подожди же ты, это ведь Алаевы! Это же золотые дети, черт возьми! Как мы их упрячем в детдом?!

– За ними еще огромное состояние, – подхватил второй мужчина.

– Зачем детям портить жизнь?

– Нужно предложить девушке еще раз. С ней сейчас старшая дочь Яна, думаю, она вразумит ее.

– Мы получим от нее согласие и поставим это дело на быстрое оформление. За месяц или два мы установим ее опекунство над детьми и уладим все документы…

– Два месяца много! Раз она единственная родственница, дело должно передаться мгновенно!

– Постойте, все это время дети будут в детдоме… – заговорила женщина.

– Я думаю, это никому не понравится… Поэтому дело нужно передавать быстрее…