– Я передам ей ваше сообщение, – продолжила Фалендре. – Я скажу ей, что… что вы не таите на нее обиду за нападение и что вы желаете с нею встречи.

– Я по-прежнему желаю встречи, – отметил Дракон Возрожденный.

Насколько было известно Фалендре, Дочь Девяти Лун вообще ведать не ведала о первой встрече – ее втайне устроила Анат. И именно поэтому Фалендре знала наверняка, что этот человек должен быть Драконом Возрожденным. Ибо кто, как не сам Дракон Возрожденный, способен был бы противостоять одной из Отрекшихся? И не просто остаться после этого в живых, но и выйти из схватки победителем?

Неужели Анат была… Была одной из Отрекшихся? Разум Фалендре пасовал перед этой мыслью. Невозможно! И все же вот – Дракон Возрожденный. Если он реален, если вон он стоит, живой и во плоти, то тогда почему бы и Отрекшимся не явиться в мир. В голове у нее все совершенно смешалось, мысли бестолково носились по кругу, и она понимала это. Фалендре едва сдерживала обуревавший ее ужас – с этим придется разбираться позже. Сейчас она должна держать себя в руках.

Сделав над собой усилие, Фалендре заставила себя взглянуть в те замерзшие драгоценные камни, что были у того человека вместо глаз. Ей нужно сохранять хотя бы капельку достоинства – хотя бы ради того, чтобы успокоить четырех других уцелевших сул’дам. И дамани, разумеется. Если сул’дам вновь утратят самообладание, то дамани лишатся всяких надежд.

– Я ей передам, – стараясь, чтобы голос не дрожал, сказала Фалендре, – что вы по-прежнему желаете с нею встретиться. Что вы считаете, что между нашими народами должен быть установлен мир. И я расскажу ей, что леди Анат была… была одной из Отрекшихся.

Краешком глаза она заметила, как несколько марат’дамани уводят через дыру в воздухе Анат, которая, несмотря на плен, сохраняла величественный вид. Она всегда стремилась подчинять других и смотрела на всех свысока. Неужели она и в самом деле та, кем назвал ее этот мужчина?

Как Фалендре осмелится взглянуть в глаза дер’сул’дам и объяснить той произошедшую трагедию, все эти жуткие, ужасные события? Фалендре нестерпимо хотелось оказаться подальше отсюда, убежать куда-нибудь, где-то спрятаться.

– Мы должны заключить мир, – сказал Дракон Возрожденный. – Я предвижу, что так будет. Передай своей госпоже, что она найдет меня в Арад Домане. Я прекращу там сражения против ваших войск. Дай ей понять, что я поступаю так в знак доброй воли, точно так же, как я честь по чести отпускаю вас. Нет в том позора, если тобою манипулирует кто-то из Отрекшихся, особенно если это… та тварь. Теперь у меня с души камень свалился. Я боялся, что кто-то из них затесался в шончанскую знать. Мне следовало догадаться, что это будет Семираг. Она всегда предпочитала браться за непростые задачи.

Он говорил об Отрекшейся с невероятным чувством – словно был знаком с ней целую вечность! У Фалендре будто мороз по коже прошел.

Он взглянул на нее и промолвил:

– Ступай.

Затем Дракон Возрожденный, пройдя мимо шончанки, шагнул в ту прореху в воздухе. Многое бы отдала Фалендре, чтобы Ненси научилась такому трюку – вот бы им уметь так путешествовать! Последняя из марат’дамани прошла через проем, и тот закрылся. Фалендре и ее спутницы остались одни. Они представляли собой жалкое сборище. Талха продолжала плакать, у Малиан был такой вид, как будто ее вот-вот стошнит. Несколько женщин хотя и сумели смыть кровь с лица, но не до конца – на коже до сих пор виднелись бледные красные разводы и пятна засохшей крови. Фалендре порадовалась, что не позволила их Исцелить. Она собственными глазами видела, как один из тех мужчин Исцелял людей из отряда Дракона. Кто знает, какая порча запятнает того, кого коснутся эти нечистые руки?