«Нет! – подумала Эгвейн. – Если я так поступлю, то моя битва окончена. Я проиграю войну».

И чтобы не дать себе сорваться, девушка сделала единственное, что пришло ей в голову. Она уронила супницу на пол.

Коричневая жидкость расплескалась по искусно вытканному ковру с красными, желтыми и зелеными птицами. Вскочив с кресла, Элайда с проклятиями попятилась от пролившегося супа. На платье ей не попало ни капли – очень жаль. Эгвейн спокойно взяла со стола полотенце и принялась вытирать лужу.

– Тупая неумеха! – рявкнула Элайда.

– Прошу прощения, – сказала Эгвейн. – Я не хотела.

И это было правдой. Она хотела, чтобы ничего этого не было, чтобы сегодняшнего вечера вообще не случилось. Чтобы Элайды не было у власти. Она хотела, чтобы не было раскола Башни. Чтобы ей не пришлось разливать суп по полу. Но ей пришлось так поступить, ничего другого не оставалось. И она разберется со всем этим, поэтому, опустившись на колени, и вытирала пол.

Элайда тыкала в девушку пальцем и брызгала слюной.

– Этот ковер, дичок, стоит больше, чем вся твоя деревня! Мейдани, помоги ей!

Серая сестра повиновалась без малейших возражений. Сорвавшись с места, она схватила ведро ледяной воды, в котором охлаждалось вино, и бросилась помогать Эгвейн. Элайда направилась к двери в дальнем конце комнаты, собираясь позвать слуг.

– Вызови меня к себе, – прошептала Эгвейн, когда Мейдани склонилась рядом с ней, помогая отчищать ковер.

– Что?

– Вызови меня, чтобы дать распоряжения, – тихо сказала Эгвейн, поглядывая на Элайду, стоявшую к ним спиной. – Нужно поговорить.

Поначалу Эгвейн намеревалась избегать салидарских шпионок, позволив Беонин действовать как своей посреднице. Но у нее было слишком много вопросов. Почему Мейдани не покинула Башню? Что планировали шпионки? Был ли еще кто-то из них приближен к Элайде и подвергнут такому же унижению, как Мейдани?

Мейдани взглянула на Элайду, потом вновь на Эгвейн:

– Может, иногда так и не кажется, девочка, но я все еще Айз Седай. Ты не можешь мне приказывать.

– Я – твоя Амерлин, Мейдани, – спокойно сказала Эгвейн, выжимая в ведро пропитанное бульоном полотенце. – И тебе лучше не забывать об этом. Если не хочешь, чтобы Три обета превратились в клятву вечно служить Элайде.

Мейдани посмотрела на нее, потом поморщилась от резких выкриков Элайды, подзывающей слуг. Бедной женщине в последнее время явно приходилось нелегко.

Эгвейн положила руку ей на плечо:

– Элайду можно остановить, Мейдани. Башня вновь будет едина. Я сделаю для этого все, что в моих силах, но мы должны быть бесстрашны. Распорядись, чтобы меня прислали к тебе.

Мейдани подняла голову, устремив на Эгвейн пристальный взгляд.

– Как… как тебе удается? Слышала, тебя наказывают по три, а то и четыре раза в день, а между наказаниями Исцеляют, чтобы пороть тебя снова. Как ты это терпишь?

– Я терплю, потому что так надо, – сказала Эгвейн, опуская руку. – Мы все делаем то, что должны. Я вижу, как нелегко тебе находиться здесь и следить за Элайдой, но знай, что твоя работа важна и ценима.

Эгвейн не знала, на самом ли деле Мейдани шпионит за Элайдой, но всегда лучше, если женщина считает, что ее страдания служат высшей цели. Похоже, Эгвейн не зря сказала эти слова – Мейдани выпрямилась, заметно приободрившись и кивая:

– Благодарю тебя.

Вернулась Элайда, за нею по пятам ступали три служанки.

– Пришли за мной, – снова велела Эгвейн Серой сестре, опустив голос до тихого шепота. – Я одна из немногих в этой Башне, у кого есть предлог, чтобы бывать в апартаментах разных Айя. Я могу исправить то, что было разрушено, но мне понадобится твоя помощь.