– Кому болтаем? – от двери спросил сержант.

– Мы не болтаем, – тут же выпалил Славка. – Ты чего, Димон…

– Боец! – Зажегся огонек зажигалки. – Ты из меня дурака не делай. – Сержант закурил. – Ты… – На ступенях появилась девушка. – Здравия желаю. Как спалось? – Димон протянул руку. – Скользко, давайте помогу?

– Нормально спалось. – Анастасия мило улыбнулась и, игнорируя помощь, проскользнула к распахнутой настежь двери.

– Уф-ф-ф! – выдохнул сержант. – Какой аромат! Да-а-а…

– Аромат? – Славка громко втянул носом, но, кроме сигаретного дыма, ничего не унюхал. – Где аромат?

– Слышь, зелень? – Димон выдохнул табачное облако. – Ты давно с гражданки?

– Второй год.

– А я пятый. Разницу видишь?

– Нет.

– Ничего, за треху перевалит, увидишь. – Сержант сбежал по скользким ступенькам и встал под молоденьким деревцем.

После сытного завтрака консервами и водой из фляг взвод покинул избушку. Пять минут быстрой ходьбы, и люди вошли в лес. Еще на подступах к стене высоких, трущихся о небо деревьев с лапинами огромных растопыренных, как пальцы, листьев запахло чем-то сладким, похожим на ваниль. На лохматых стволах пробивались острые иглы, а на ветках, усыпанных голубыми бутонами нераскрывшихся цветов, как зубцы на гребешке, торчали шипы. Ничего похожего бойцы раньше не видели. Возможно, именно поэтому никто даже не помышлял потрогать чудо-деревья.

Командир шел впереди колонны, глазел как на лохмато-шипастых исполинов, так и на зеленовато-коричневую паутину под ногами. Именно паутину – травой этакое причудливое сплетение из тонких нитей и едва заметных белых цветочков сложно было назвать.

– Койя, – указывая пальцем на мягкую подстилку, пояснила Анастасия. – Кайская постель.

– А это? – офицер взглянул на куст-шапку. Тоненькие веточки с крохотными зелеными листочками протыкали живую паутину бледно-розового цвета. Нити-усики, из которых и была сплетена шапка, подрагивали, сжимались, от чего куст казался живым, подвижным, меняющимся в размерах.

– Китойя, – мило улыбнувшись, поведала девушка. – Кайцы эти кусты называют головой Нанса. Апритайя Нансис – страж леса.

– Интересное название. – Взводный потянулся к розовой паутине. Шапка прогнулась, выставив напоказ щетку из кривых шипов.

– Осторожно. – Анастасия взяла офицера за руку и отвела в сторону. – Китойя небезопасна. Ну… если вы не капатура. – Девушка тихо хохотнула и пошла вперед.

– Капатура?

– Да. Именно так кайцы называют свиней.

– Свиней? А что, они здесь водятся?

– Угу. Лохматые симпатичные серые свинки.

– А разве такое бывает? Откуда им здесь взяться?

– Скажете такое! Первые колонисты завезли. Там, где сейчас город, были фермы.

– Ну теперь понятно. Привезли, а те дали деру. Правильно?

– Нет, – девушка завертела головой. – Кайцы напали. Людей убили, вот тогда звери и разбежались. И свиньи, и козы, гуси, куры. А еще собаки и кошки. Но этим повезло меньше всех.

– Климат не подошел?

– Ну что вы? Климат здесь хороший. А не повезло – это потому что кайцам очень понравились. Мясо вкусное.

– Дикари.

– Может, и так. – Анастасия взбежала на пригорок и остановилась возле высокого столба, черной сучковатой палки, на которой висели человеческие черепа.

– А что я вам говорил? – глазея на подтверждение дикости, ответил взводный.

– Ни фига себе, – Женька хлопал глазами. – И как это понимать?

– Хачкус, запретный столб. Граница кайских земель, – ответила Настя. – Мешок с орехами оставим здесь. Дар кайсал-вождю.

– Фух, – выдохнул раскосый боец. – Ну наконец-то! – Подарок Призрака бросили на траву.

– Я думал, эти мучения никогда не закончатся, – пожаловался второй солдат и оседлал мешок. – Да-а-а, местечко еще то… – Боец громко выдохнул, осмотрелся. Все та же паутина-трава, шапки кустов и цветочки. Небольшие голубенькие цветы на тоненьких стебельках.