– А почему это не выяснилось раньше?

– Потому что Красное море – самое солёное после Мертвого! Следы с костюма смылись под воздействием рассола! – вмешался Аль-Курди, по-прежнему стоя в отдалении.

– Помимо этого комбинезон был испачкан кровью жертвы, это затруднило бы сепарацию биологических материалов друг от друга, – добавил Сархан.

– Из ваших слов я делаю вывод, что костюм был измазан чьей-то чужой кровью, – заключил Райенвальд.

Пальцем свободной руки в нитриловой перчатке он потыкал в тело, проверяя на упругость.

– Совершенно верно, это кровь животного. Причем для нашей страны весьма нетипичного! Это свиная кровь.

– Довольно интересное утверждение, а почему не, например, акулы? – Райенвальд повернулся к судмедэксперту.

– Потому что мы сделали анализы! – вновь не сдержался Аль-Курди. – Йа, Аллах! Если вы закончили, давайте выйдем на воздух!

От запаха формалина у него разболелась голова.

– Конечно, – смиренно согласился Райенвальд. Он сдернул с рук перчатки.

Аль-Курди с облегчением сорвал с лица маску, выбросил в урну и устремился на выход. Покинув морг, он вышел на улицу и закурил. Халед Аль-Курди терпеть не мог трупы.

– А как все же выяснился этот факт про животную кровь? – спросил Райенвальд у судмедэксперта.

Они курили на улице в тени дерева. Комфортные 25 градусов тепла не ощущались жарой, но слепящее солнце стояло в зените и не давало забыть об экваториальных широтах.

– О! Кусочек неопрена, выдранный из гидрокостюма зубом акулы, застрял в губчатом веществе ребра. Реберная кость внутри довольно пористая, получился своего рода контейнер. Треснувшее ребро вместило в себя комочек материала и сомкнулось назад. Это позволило сохранить образец для анализа методом абсорбционной спектроскопии… Но ещё мы перепроверили образец на оптико-эмиссионном спектрометре.

– Если на оптико-эмиссионном, то конечно, – отозвался Райенвальд.

Аль-Курди подозрительно посмотрел на русского, но лицо того выражало исключительно озабоченность, никакой издёвки. В какой-то мере этот следователь тоже жертва, внезапно подумалось египтянину. Жертва системы. Приехал купаться, а пришлось работать.

– Всё это похоже на замаскированное убийство, – подытожил Аль-Курди. – Акула тут не убийца, а орудие.

– И кровь точно свиная?

– Мы сделали генетический анализ, сверили с образцами, – развел руками Сархан.

– Слишком замысловато для убийства, не находите?

– Вы, русские, вообще не простые. Если бы не ребро, преступление было бы идеальным.

– Хм, все концы в воду, – задумчиво произнес Райенвальд.

– Что, простите?

– Почему вы думаете, что убийца, если это вообще убийство, русский?

– Где в Египте взять свинью?!

– Не знаю. На мясном рынке?

Аль-Курди шумно выдохнул. А ведь утро так хорошо начиналось!

– Мы, конечно, страна светская и очень демократическая, но исламская! У нас не продается свинина!

– Может, это какие-то междоусобные криминальные разборки? – предположил Сархан.

Райенвальд курил и молчал. Порыв ветра закружил песок, но тут же стих. Зародившийся под ногами смерчик рассыпался в прах, едва начавшись.

– Так что, какие у вас планы? – нарушил тишину Аль-Курди.

– Ну, диких газелей в национальном парке я уже посмотрел, изумрудные шахты тоже. Поеду в Луксор на пару дней, – вынырнул Райенвальд из глубокой задумчивости. – Раз рифы закрыты, нырять нельзя. Посещу святилище Амон-Ра, барельефы Александра Македонского.

– Так вы в курсе, что Александр III был полноценным фараоном Египта?.. – одобрительно начал Аль-Курди, но тут же осекся: – Я имел в виду, какие планы по расследованию?!

– Расследовать…– Райенвальд невозмутимо покрутил в воздухе рукой с растопыренными пальцами, последний раз затянулся и, затушив окурок, швырнул его в уличную пепельницу.