Судно с максимально погашенными огнями незамеченным следовало в тумане. Тишину на корабле прерывал лишь ровный гул двигателей. Волны усилились, судно подбрасывало. Раздался металлический скрежет и треск – скуловая часть балкера коснулась льдины.

– Судно быстро катится вправо! – обеспокоенно напомнил рулевой о положении руля. Он немного встревожился, что штурман забыл подать новую команду, но не посмел повернуться в сторону руководства.

– Джек?! – воскликнул штурман.

Крупные тяжёлые хлопья снега сыпались на лобовое окно рубки, перекрывая вид на палубу. Капитан молча набросил штормовку и вышел. Сквозь мазки снежной каши на стекле был виден силуэт Джека. Сгибаясь под ожесточенным натиском шквального ветра, капитан изучал воду за бортом.

– Меньше право, – вернувшись, буркнул капитан штурману.

– Меньше право! – повторил тот рулевому.

– Руль право тридцать градусов, – с облегчением выдохнул рулевой, уменьшая угловую скорость поворота судна.

– Отводить! – скомандовал штурман уменьшить угол перекладки руля.

Балкер сильно рыскнул в сторону, затем плавно стал на курс. Скрежет прекратился, плавающие льдины остались справа.

– Прямо руль, – с неохотой процедил капитан, подойдя к рулевому.

Рулевой задержал судно и зафиксировал курс в новом направлении. «Ламантин» на максимальной скорости запрыгал на высоких волнах, поочередно бьющих в борта и корму, и двинулся в сторону норвежской морской границы.

– Руль прямо, – отчитался рулевой.

– Так держать, – подтвердил Джек за штурмана и отошёл вглубь рубки.

Маскируя корабль, свет здесь убавили до минимума, рулевой же довольствовался подсветкой приборов и в полумраке мостика предметы отбрасывали глубокие тени.

Джек почесал мокрую бороду и вытер руку о штаны. Всё шло по плану, но расслабляться было не в его правилах.

Шторм усилился, снег повалил плотной стеной, ограничивая и так плохую видимость. Ветер ревел, как сумасшедший, начиналась снежная буря, но выросшие волны толкали «Ламантин» вперёд, придавая дополнительную скорость. Попутный ветер капитан счёл удачей. Приближалось расчетное время встречи.

– Свяжись с норвежцем, – распорядился Джек, обращаясь к штурману, и отвинтив крышку термоса, налил в нее содержимое.

Потрясающий аромат кофе разлился по рубке. Капитан не экономил на кофейных зернах, предпочитая самые элитные и дорогостоящие сорта, сам молол и заваривал их и никогда ни с кем не делился капитанским напитком. Термос Джека был священной реликвией на корабле и табу для всех.

– Встречу подтвердил. – Штурман отложил гарнитуру коротковолновой радиостанции и взглянул на радар. – Черт! Ты что молчишь?! – накинулся он на растерявшегося рулевого.

Джек вопросительно вскинул густую бровь, отпивая из крышки.

– Джек у нас попутчик! – воскликнул штурман.

Капитан подошёл к приборам. На дисплее радара зелёное пятнышко как приклеенное следовало за «Ламантином».

– Что за мелкая дрянь? – скривился Джек.

– Непонятно. Здесь никого не должно быть!

Прибор указывал, что преследователь медленно, но верно сокращает расстояние. Капитан нахмурился, подумал несколько секунд и скомандовал:

– Девяносто градусов право руля!

Рулевой испуганно посмотрел на штурмана.

– Артур ты сдурел?! – занервничал штурман, обращаясь к Джеку. – Ты думаешь, ты хренов ледокол?! Там айсберги!

– Выполняй! – Джек повысил голос.

Рулевой с тревогой наблюдал за перепалкой начальства, но вмешаться и нарушить субординацию не позволял ни морской закон, ни кодекс чести. Он коротко бросил: – Есть! – и переложил руль, сосредоточившись на показаниях аксиометра. Возникшее напряженное молчание разрезали периодические отсчёты рулевого, который через каждые пять градусов вслух фиксировал проходы через курсовую черту на компасе.