– Оно осталось в интернете или нет?

– Как уже сказал этот паренёк, из инета почти невозможно удалить что-то полностью. Видео вряд ли теперь будет так активно распространяться, но я больше ничего не могу сделать.

– Ты бесполезен, – выдохнула она.

– Кто бы говорил. Сама накосячила, а я теперь должен расхлёбывать.

– Я бы остановила его, если бы ты на нож не напоролся и не начал подыхать!

– Значит, я виноват? Я тебе помогал вообще-то.

– Я тебе сразу сказала, чтоб бежал, идиот.

– И бросить друга с бешеной наркошей? Хрен там.

– Ну и сдох бы вместе с ними, осёл.

– А тебе какое дело? Овца.

Обменявшись любезностями, мы замолчали. Тут у Ники зазвонил телефон. На гудке у неё стояло что-то из классической музыки. Неудивительно.

– Да, – ответила она.

Я отчётливо слышал всё, что говорили ей в трубку. Это был голос Валентина.

– Как ваши дела? Всё прошло удачно? – спросил он.

– И да, и нет.

– Как это понимать?

– Мы нашли этого режиссёра, с телефона и сайтов видео убрали, но этот наш недовампир говорит, что видео стало вирусным и разлетелось повсюду.

– Что? Вирусы подхватили?

– Нет… Видео стало очень популярным. Его подхватили блогеры, стримеры, косплейщики…

– Так найдите блохеров этих.

– Их несколько тысяч по всему миру. Это невозможно.

– Так вы можете решить эту проблему?

Ника посмотрела на меня вопросительно, зная, что я всё слышу.

Я лишь отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Что ж… Будем надеяться, что оно не заинтересует искателей.

– Угу.

– Вы уже дома?

– Нет, мы ещё не избавились от этого любителя поснимать.

– Что? Почему так долго? Быстрее возвращайтесь.

– Вал, что-то случилось?

– Да… Потом расскажу.

– Что-то серьёзное?

– Иначе я не звонил бы.

– Я поняла. Сейчас сбросим этот кусок мяса и вернёмся.

– Только оставьте его в людном месте. На лавке в городе или ещё где. Хотя нет, в городе ещё хуже. За вами не следили?

– Ну, одна машина минут пять следовала, затем свернула. Ещё две чуть поменьше. И одна припарковалась неподалёку.

И когда она успела это заметить?

– Убедитесь, что никто не преследует, и только потом избавляйтесь.

– Я поняла. Отбой.

Ника положила трубку и тревожно посмотрела на меня.

– Что произошло?

– Ты и сам всё слышал. Нужно возвращаться.

– Но почему? За нами охотники следят?

– Возможно. А может, и кто похуже.

– А есть кто-то хуже? Кто это? Оборотни?

– Ты дебил? – задала риторический вопрос Ника, затем тяжело выдохнула и завела машину.

– Почему сразу дебил? Мама говорила, что я особенный.

– Фу-у-ух. Святая мышь, за что мне все это?

– А не фиг было моего друга кусать.

– Тебя забыла спросить, кого мне кусать.

– Вот если бы спросила, может, и не было бы ничего этого.

Ника включила музыку, не в силах со мной разговаривать. Тем временем на поляне неподалёку звучно заржала компания молодёжи. Наш пассажир начал просыпаться.

– Чёрт… Быстро он, – выругалась Ника.

– Давай я это. Ну…

– Что?

– Я есть хочу. Сильно, – намекнул я.

– Он потерял достаточно крови. Больше нельзя, а то может не выжить. К тому же у тебя нет такого яда, как у меня. От твоего укуса он не потеряет память и даже волю не потеряет.

– Так а что делать с ним? Он же всё запомнит.

– Нужно от него избавляться.

– Есть у меня идея, – сказал я, выходя из машины.

– Ты куда?

Я достал полупьяного и полусонного бедолагу и потащил его к компании отдыхающих.

– Чего? Где мы? Кто ты? – ворчал он, не открывая глаз, с трудом шевеля заплетающимися ногами.

– Ты напился, сейчас отведу тебя к друзьям. Ребята! – окликнул я компашку.

Это было четверо студентов, уже прилично поддатых. Они все уставились на нас с недоумением.

– Можете за моим другом присмотреть. Он перебрал маленько, а нам с подругой нужно уединиться, если понимаете.