Например, Юрий Константинович Кунцевич, до конца своей жизни руководивший фондом «Памяти группы Дятлова», придерживался техногенной версии. Он полагал, что туристы погибли из-за испытаний сверхсекретного оружия, свидетелями которого они стали. И для того, чтобы это объяснение трагедии имело смысл, Кунцевичу пришлось включать в него представителей спецслужб, которым для обеспечения секретности испытания пришлось устранить всю туристическую группу.

Другой автор, Евгений Буянов, в своем обстоятельном исследовании «Тайна гибели группы Дятлова» приходит к выводу, что причиной гибели группы стал особый вид лавины – «снежная доска». И по его рассуждениям видно, как эта версия втягивает в себя факты, сортирует и организует их необходимым для Буянова образом, заставляя игнорировать очевидные несоответствия. Например, чтобы объяснение соответствовало общей картине трагедии, Буянову приходится включить в него допущение, что два члена туристической группы, получив множественные чрезвычайно тяжелые переломы ребер, полураздетые, без обуви, прошли пешком более полутора километров по морозу, на пронизывающем ветру. Это настолько фантастическая ситуация, что по сравнению с ней меркнет даже простой факт, что на месте гибели туристов ни до, ни после трагедии никаких снежных лавин не фиксировалось.

Показательным является пример еще одного исследователя тайны гибели группы Дятлова – Геннадия Кизилова. Он написал весьма впечатляющий по размерам труд «Гибель Туристов – 1959». В первой главе Кизилов декларирует, что не спешит с построением версии, поскольку та «должна родиться сама из выявленных фактов». Однако всего несколькими страницами позже, после пересказа официальной версии событий на перевале, автор подводит итог: «Такова легенда следствия, сочиненная по указанию обкома КПСС». А вот еще две цитаты, связанные с отношением Кизилова к официальному расследованию гибели группы: «У человека, читающего материалы следствия, появляется ощущение, что его водят за нос». И далее: «О приближении дятловцеведов к тайне трагедии даже говорить не стоит: многие из них пока еще не вышли из сферы фантазий и нелепостей, навязанных материалами уголовного дела».

Подобные утверждения Кизилова могут вызвать лишь недоумение. Ведь получается, что если фактологическая база, основанная в большей степени на материалах уголовного дела, является фикцией и выдумкой, то мы, теряя под ногами почву, остаемся один на один с «фактами», живущими исключительно в голове автора. После такого поворота вполне ожидаемым является описание шагов, предпринятых Кизиловым для раскрытия тайны гибели группы: «В то время я был председателем Новгородского общества по изучению аэрокосмических феноменов „Астрал“… С Уралом моя связь ослабла. Среди членов общества и вольных посетителей были практикующие медиумы, спириты и множество экстрасенсов. Действуя самостоятельно, „по призванию“, они устанавливали „связи с тонким миром“ и высказывались о туристах каждый по своим сведениям». При всей нелепости, в данной цитате гораздо больше логики, чем кажется. Отказав себе и читателям в возможности опираться на материалы уголовного дела, Кизилов находит иной источник вдохновения и информации о трагедии. В конце концов автор приходит к выводу, что на группе Дятлова власти испытали какое-то новейшее оружие. А поиски и уголовное дело – не более чем постановка, чтобы скрыть настоящую причину гибели туристов.

Коллектив авторов, пишущих под литературным псевдонимом «Алексей Ракитин», представил вниманию общественности труд «Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале». Книга, по-видимому выросшая из их раннего очерка «Смерть, идущая по следу…», не только представляет собой многостраничный захватывающий детектив, но и предлагает свою версию гибели туристов.