– Как что? Мусор собираю.

– Нет, гад, ты не наш.

Против меня стоял крепыш, опирающийся на палку, не совсем понятной наружности – бомж не бомж, однако… От него не пахло, в такой курточке, даже по сезону, с сумкой на колесиках и только фуражка – морская, с крабом, выдавала… А колеса – специальные, с утолщением, чтобы легко было катить. И сумка явно не пустая. На слух, даже побрякивала.

– Вы что?

– А ну, вытряхивай! – Он с силой пнул мою сумку, та отозвалась жестяным звуком, ибо была далеко не пуста. Я попытался ретироваться, вступать в конфронтацию не входило в мои планы, но чуть не получил палкой по голове, едва успев заслониться сумкой. Все равно удар был болезненный, меня ощутимо саданули по уху, я невольно отступил, и, споткнувшись о качели, упал. Следующий удар, довольно-таки сильный, пришёлся по телу, я выронил сумку. Супротив лома, даже палки с набалдашником, и неожиданного нападения мне было слабо. К подобному развитию событий я был не готов. Короче, мне прилично досталось, напавший на меня конкурент бросил меня зализывать раны, и победителем покинул поле сражения, унося сумку с её содержимым в качестве трофея.

– В следующий раз. Давно я не испытывал подобного унижения! К тому же куртка оказалась испачканной и порванной в нескольких местах. Хорошо еще, что было уже темно, я закоулками добрался до дома. Сердце отчаянно билось, опять поднялось давление. Пришлось лечь. Куртку, хорошо, что старая, однозначно придётся выбросить. А физиономию – чинить. Завтра на работу – ну, скажу, что упал.

Некоторое время меня просто трясло, пришлось выпить успокоительного. Придя в себя и поразмышляв, я пришёл к однозначному выводу, – и в этой сфере деятельности царит ужасающая конкуренция. Я, конечно, предполагал, и даже наблюдал со стороны, но вот, впервые столкнулся с реальностью. Что ж, в следующий раз необходимо быть более осмотрительным. Я не собирался оставить своего занятия. Засыпал тяжело, не помог даже чай с медом. А ночью вернулся сон. Но место было не то. Я помнил только вскрывающийся асфальт, машину с гравием, засыпающую яму, каток. И человек в желто-чёрной униформе за рулем, возвышающийся над дорогой. Остальное – лица, движения, строения, оставались как бы в тумане. Они что-то почувствовали?

Утром встал злой и разбитый и поплёлся на работу. Там некоторые изменения в моей внешности не могли не привлечь внимания – что, мол, да как. Посему обедать в столовую не пошёл, дабы не нарываться на ненужные вопросы ещё и там. Вследствие всего этого настроение к концу дня испортилось окончательно. И куртку, которую пришлось выбросить, тоже жалко. А ночью сон повторился, но опять неявно, обозначены несколько знакомых но, казалось, надежно забытых моментов. Это был знак. Однако я пока что противился искушению.

Несколько раз я попытался снова обойти окрестности, дабы убедиться в своих предположениях, все же минуя злосчастный двор. В выходной наладил тележку, и отправился в разведанный мною приемный пункт. Вступить в контакт. Моя казна обогатилась – трудов много, а всего-то три с небольшим сотни, и ещё пришлось отстоять очередь вместе со сборщиками. Да, именно это название подходит. Я наслушался жалоб вновь обретённых коллег на то, что принимают плохо, пепси вообще не берут, у них там что-то с покрытием. Врут, сказала бабка передо мной, – мы тут оставим, а они сами сдадут. Типа – «жить стало совсем невозможно, кругом одно жульё». Новая среда общения. Что ж, подрядился – терпи. Я только слушал разговоры, не вмешиваясь и не комментируя. Главная задача – только присмотреться. Оказалось, что во многом я прав – помойки не являются оптимальным местом для сбора, вот в парках. Однако не во всем можно верить – сомневаюсь, что у кого-то появится желание поделиться секретами добычи с конкурентами. Через час, наконец, я вывали на прилавок – точь-в-точь такой, как и при советской власти, когда принимали и банки, и стеклотару. Приемщик пересчитал расплющенные банки, скинул их в ящик со словами – лучше сортировать надо, посчитал на калькуляторе и протянул мне деньги. Я машинально сунул их в карман, единственным желанием было поскорее покинуть пункт приёма. Это было неправильно, я понял позже. Если сдаешь тару, как бы вынужденно, считай даже мелочь. – Что, обманывает? Гоша всегда так, жулик, что с него возьмешь, – кто-то согласно кивнул, – а вот Равшан рассчитывает точно, ещё и здоровается. – Куда ж ему податься, пожалуются, так в двадцать четыре часа депортируют, если не отмажется. – А у них все схвачено. – Но не у бедных. У меня на сей счет было особое мнение, сомневаюсь, чтобы у всех стоящих в очереди с документами был полный порядок. И понятно, не престижная работа. Но на неё идут, да. А среди сдающих тару я был чужаком, и у меня не получится внедриться в их ряды.