И моя реакция лишь провоцирует блондина сжимать меня крепче и рычать между укусами грязные ругательства, доводящие до головокружения. Его становится слишком много. Он буквально повсюду, теплый мужской запах имбиря, табака и дерева такой сексуальный и чувственный, что сводит с ума, проникая в самые недра легких, будто я затягиваюсь крепким косяком. Господи… я практически ничего не ощущаю, кроме его умопомрачительного рта, внимания которого вопреки всему требуют мои болезненно налившиеся соски. С каждой секундой его руки двигаются грубее, дыхание слышится громче, а воздуха вокруг нас становится все меньше. Секунда, и гортанное рычание блондина пульсирующими кругами расходится по моему дрожащему телу. Бог мой… да он сам задыхается с каждым новым прикосновением ко мне.
Подонок оставляет мою шею, но только для того, чтобы вновь впиться в нее с ярой силой и вырвать из моей сжимающейся груди звонкий стон, рассыпающийся эхом в глубинах пещеры. Я даже не замечаю, как мои ногти оставляют полосы на мужской груди… Что я творю? Черт возьми… я должна остановить все это. Словно страшась происходящего, я как можно яростней впиваюсь ногтями в бронзовую кожу, вынуждая блондина со сдавленным стоном отстраниться от моей шеи, вот только он по-прежнему не отпускает меня. Вместо этого парень со смешком переводит дыхание, облизывая свои влажные губы, и располагает руки по обе стороны от моей головы, вновь нависая надо мной с горящими глазами.
Тяжело дыша, он медленно сглатывает и буравит меня мрачной темнотой своих диких глаз. Мы буквально сражаемся за один клочок воздуха. Он нависает так близко, что я даже не могу отвернуться от него. Не в этот раз.
Мой пульс зашкаливает, пытаясь убедить меня, чтобы я не ввязывалась в серьезную авантюру, колоссально рознящуюся с моей сущностью. Правда, складывается впечатление, что до этого момента я была совершенно незнакома с истинными желаниями, которые каким-то чудом дали о себе знать рядом с этим гребаным блондином.
Нервно облизываю пересохшие губы, отвлекаясь на пирсинг, красующийся на влажных губах и одновременно пытаюсь найти спасения от этого придурка, вот только каждый раз меня ждет тупик.
Где-то снаружи гремит музыка, а мы внутри безлюдной пещеры… мой крик даже никто не услышит. Но какого черта меня не приводит в ужас это умозаключение?
Парень снова пытается сократить расстояние, однако на этот раз я оказываю большее сопротивление, вцепившись руками ему в горло. И, проклятье, я делаю ошибку, потому что в этот момент он прикрывает глаза, испуская утробный звук наслаждения. Ахнув, резко одергиваю руки и еще сильнее прижимаюсь к неровной стене.
– Ты не кажешься трусихой. – Он открывает глаза, затуманенные поволокой желания, после чего широкие ладони неожиданно опускаются на мою талию и сминают ее, подобно стальным тискам.
С моих губ срывается глухой звук, но я душу свою растерянность, сжав пальцы рук в кулаки. До будущих полукруглых отметин на ладонях.
– Это не так, – выдавливаю из дрожащей груди, смотря на него сверху вниз. – Мне просто… – нервно облизываюсь и произношу решительнее: – Мне просто это не нужно.
Он насмешливо дергает проколотой бровью, большими пальцами поглаживая мой живот.
– Разве? – хрипло интересуется он, касаясь кончиком языка уголка рта. – Мне показалось, тебе это нужно. И даже больше, чем нужно.
Крылья носа раздуваются от того, с какой яростью я втягиваю воздух под тяжестью голодного взгляда. Его самомнение раздражает меня еще сильнее, жаль, что это раздражение не уменьшает пыл этого сноба.
Раздраженная и возбужденная в руках горячего обнаглевшего парня. Ну вот что может быть хуже? Ничего. Особенно если решение этой проблемы практически трется своим охренительным стояком о мое бедро. И я не чувствую себя униженной, нет, черт возьми, я становлюсь смелее и агрессивнее. Я еще никогда не ощущала себя вот такой… на пределе собственных возможностей. На пределе неизвестных мне эмоций. Чувствую себя вулканом, который вот-вот взорвется от сексуального напряжения. Да я буквально трещу по швам, словно варюсь в адском котле. И у меня все меньше и меньше шансов выбраться из него живой…