– Нет, Лен, не от холода. Поедем?

Дежурная машина подъехала, когда Кости уже и след простыл. Водитель вышел из автомобиля, осмотрелся. Никого, даже постового. Пожал плечами и вернул «Волгу» в гараж.

Эта ночь была великолепна.

Когда в едином порыве соединились два тела, два любящих сердца, окружающий мир перестал для них существовать. Волшебное наслаждение пронзало Лену и Костю, вызывая острые, ранее неведомые ощущения близости...

Уставшие, расслабленные, Костя с Леной лежали, нежно обнявшись. Говорить не хотелось. Каждый находился еще под впечатлением испытанного счастья.

По стеклу мелкой дробью барабанил дождь, и они слушали эту музыку. Умиротворяющую мелодию осеннего дождя.

Убаюкиваемые этой мелодией, Костя и Лена постепенно погрузились в сладкий сон.

Утром, проводив девушку до дома, Костя долго не отпускал ее.

– Лен? Тебе точно ничего не будет дома?

– Не будет, Кость, не волнуйся.

– А то я зайду и все решу сам.

– Знаю я, как ты решаешь проблемы, лучше уж скажу, что заменяла подругу на работе. Мои особо интересоваться не будут.

– Почему?

– Давай об этом не будем.

Костя увидел, как помрачнела Лена, и прижал ее к груди.

– Скоро все изменится, Ленуль. Мы будем вместе и ни от кого не зависимы.

– Ладно, отпусти, мне пора.

Костя провожал Лену взглядом. Она обернулась, махнула рукой, зашла в подъезд.

Костя направился домой. Он был по-настоящему счастлив.

Вернулся Константин часам к десяти, и дома его ждало то, что он даже предположить не мог.

На месте оказались и отчим, и мать. По их настроению можно было догадаться, что Костю ожидал непростой разговор.

Он разделся, прошел в зал.

– В этом доме что, мента похоронили? – решил начать Костя шуткою.

– Шуткуешь все? – голос отчима был грозен. – Играешься, детина?

– А в чем, собственно, дело?

– Ты еще спрашиваешь? Ты где был ночью, сукин сын?

– Ты, отчим, думай, перед тем как что-то сказать.

– Нет, ты слышишь, Анна? Он еще и огрызается.

– Костя, – сказала Анна Сергеевна, – папа спросил тебя. Будь любезен дать ответ. И не называй его отчимом.

– Пожалуйста. Мне скрывать нечего. Ночь я провел на кичмане.

– Где?

– Ну в ментовке. На кичмане.

– Что за сленг?

– Нормальный сленг, сейчас все так выражаются.

– И как же ты попал туда? – спросил на этот раз отчим.

– Слушай! Если ты завел этот разговор, то все уже знаешь. Зачем перетирать перетертое? Тебе полковник наверняка все по полочкам разложил.

– Костя, – вновь вступила в разговор Анна Сергеевна, – у папы из-за тебя большие неприятности.

– При чем здесь он? Ну при чем? Мы разные люди. У него свои дела, у меня – свои.

– А при том, – перешел на крик Григорий Максимович, – что мне сам губернатор поутру мораль читал, тыча протокол твоего задержания. И спрашивал – как это мы можем руководить городом, если в собственной семье порядка навести не можем? Понимаешь, что это значит?

Костя промолчал.

– Сколько можно прикрываться мной? Раньше еще можно было как-то терпеть твои «шалости». А сейчас ты совсем обнаглел. Моим именем шантажируешь сотрудников милиции? Ты что, все мозги пропил?

– Мам! Огради меня от оскорблений.

– Мама? – взорвался отчим. – Что мама? Теперь тебе никакая мама не поможет. Вот повестка в военкомат. Завтра в 10.00 быть на призывной комиссии. И вперед, в войска. Понял?

– Никуда я не пойду.

– Пойдешь. Еще как пойдешь. Не захочешь сам – милиция оттащит, будь уверен, я позабочусь об этом.

Костя никак не ожидал такого поворота. Идти в армию и раньше не входило в его планы, тем более теперь, когда он встретил и полюбил Лену. Но отчим от своего не отступит, это было видно. Чтобы репутацию свою сохранить, не отступит. Придется подчиниться, иного выхода просто нет. Не умолять же его!