Я шла по незнакомым улицам, сама не зная куда, стоит зайти в магазин, а потом сориентироваться где я нахожусь, надо найти свою подругу, пока обоснуюсь у нее. Она единственный человек на свете, которого я действительно люблю, и который отвечает мне полной взаимностью. Она всегда рада помочь. А мне сейчас просто необходима ее поддержка. При воспоминание о Маше, губы сами расплылись в улыбке, я соскучилась. Вот уж действительно, она мой ангел-хранитель. Стоит мне остаться без нее, и все летит прахом. Я и не заметила, как затарила пакеты продуктами и уже расплатилась, черт его знает, что я там набрала. Но смотреть сейчас не стану. Я, как робот, совсем не понимаю что делаю, словно по продуманной программе руки и ноги движутся. В другом конце магазина вдруг послышался визг женщин и какой-то грохот. Я побежала туда и только добежав до места откуда шли крики, поняла, что снова совершила глупость. Ну, какое мне дело, что меня вечно несет куда попало. На полу лежали женщины и мужчины. Четверо парней с пушками, что-то громко орали, и нервными рывками двигались к выходу. Мне вдруг стало смешно, я раньше лишь в кино такое видела. Да и глупо грабить обычный магазин, так рисковать из-за нескольких тысяч. Приглядевшись и прислушавшись, до меня начало доходить, они не магазин явились грабить, здесь банк напротив и они его уже ограбили. Видимо что-то сорвалась их операция, и им пришлось «зайти» в магазин. Более того, они собираются взять с собой заложников. А я стою тут, как дура, разинув рот и если до этого на меня никто не обращал внимания, то теперь смотрят в мою сторону все.

– Эй, ты, ляг на пол и не двигайся. А вы трое встали и пошли. – на меня смотрели глаза из черной маски, такие дерзкие, голубые, очень красивые, но до основания полные холодного огня. Они испепеляли. Трое заложников, всхлипывая, поднялись. Первый поднялся мужчина средних лет, хлипенький такой в очках и с пакетом в руках, затем женщина примерно того же возраста, худенькая, ярко накрашенная, кудрявая брюнетка. Последней, с трудом поднялась с пола заплаканная девушка, с большим животом, который она придерживала руками. О, Господи, да она же беременна. Я только сейчас поняла, что до сих пор стою, а эти голубые глаза уже совсем рядом со мною, а еще ближе дуло пистолета.

– Ты, что слабоумная?! Ляг, я сказал, лицом вниз.

– Подождите, вы берете их в заложники – я кивнула в сторону напуганной троицы, меня особо не растрогала ситуация в которой я находилась, я не верила происходящему, да и мое душевное состояние отключило все разумное в моей голове. Кроме того, я всегда была очень неравнодушна к детям и беременным женщинам, поэтому порыв как-то защитить бедняжку смёл остатки страха в глубинах моей души – эта девушка, она же беременна, отпустите ее. Если вам нужны трое, я заменю ее. С беременной, вам все равно далеко не уйти…

Голубые глаза посмотрели на меня с интересом, в них вспыхнул озорной огонек – Давай.

Мы быстренько поменялись местами, девушка крикнула мне в след отчаянное «спасибо». Потом все как в страшном сне. Я оказалась в жестких объятиях чьих-то рук. Холодная сталь больно впилась мне в висок. Мы бежали, перед глазами мелькали силуэты, впереди микроавтобус, но до него нужно еще добежать. Я только сейчас заметила, что кругом милиция, Господи, да нас со всех сторон держат на «мушках». Ну, вот уже метров десять до цели, как вдруг раздался такой грохот, что уши заложило, в голову будто ударило молнией. Что-то горячее побежало по моему плечу. Я почувствовала, как пистолет оказался у меня в руках. Неужели стреляли не в меня, так и есть, не в меня. И по мне бежит не моя кровь. Мое сердце наполнилось холодом и ужасом. Я взглянула на моего похитителя, в его глазах по-прежнему не было ничего кроме холода, но он начал стекать и расслаблять свою хватку. Я подхватила его и с силой двинулась вперед. Раньше я и не подозревала, что во мне столько сил. У меня было чувство, словно я спасаю вовсе не его, а свою шкуру. Мы были последними, и как только я втащила своего похитителя и впрыгнула сама, машина резко рванулась с места. Один из «черных масок», подскочил к нам, он был явно крайне озабочен.