Казаки генерал-майора Жирова заняли посты свои по высотам, окружающим город, а ребята из полка Ильина доходили и до Царьградской дороги.

8 августа армия без боя вошла в Адрианополь.

Войсковой старшина Константин Ханжонков, служивший в полку Бакланова с 9 июля 1829 года, в своем послужном списке упоминает 6 августа сражение с турецким отрядом Ибрагим-паши близ реки Провидие, а уже затем «занятие 2-й столицы Турецкой империи Адрианополя». Так что в Адрианополе полк Бакланова побывал.

«Веселое, беззаботное время проживали мы тогда посреди трудов, лишений и вседневных болезней, имея перед собой неприятеля, а за собой чуму», – вспоминал Торнау.

Разбитые, павшие духом турки просили мира. У них отобрали кавказское побережье с Анапой и Поти и Ахалцихский вилайет. Все завоевания на Балканах и за Балканами так и не удержали. Турция лишь признала независимость Греции и даровала автономию Сербии, Молдавии и Валахии. На сетования недовольных сведущие люди объясняли – у нас в Адрианополе, когда мир подписывали, в строю оставалось 7000…

Молодежь миру не обрадовалась. Что ждало войска в России? Скучные стоянки по деревням, кордоны по берегам пограничных рек. Многие еще не навоевались, война им не надоела, и, незнакомые с политическими комбинациями, мечтали юные офицеры о взятии Царьграда, в виду которого остановилась русская армия.

Обошлась война России в 80 000 жизней. Из войск, перешедших Прут в апреле 1828 года, домой вернулось меньше четвертой части.

В этой войне, как мы знаем, Яков Бакланов открыл счет своим наградам. 30 мая 1829 года – орден св. Анны 4-й ст. с надписью «За храбрость» («…за отличие при разбитии армии верховного визиря при с. Кулевичи»). 11 июля 1829 года – орден св. Анны 3-й ст. с бантом («…за отличие в делах при покорении турецких городов Месемврии и Ахиолло»).

Постепенно командование стало отводить войска с занятых турецких территорий. 8 ноября 1829 года полк выступил на зимние квартиры в Румилию и, судя по послужному списку того же Ханжонкова, 16 ноября остановился зимовать в селении Керменьли.

В конце 1829 года всем донским полкам присвоили номера. Полк Бакланова получил № 14.

21 апреля казаки двинулись походом через Балканы и Дунай в Бессарабию и стали по Пруту, где и несли пограничную стражу с 29 июня 1830 года по 14 августа 1831-го.

За участие в прошедшей кампании полку пожаловали знамя «За отличие в турецкую 1828—29 войну». Знамя было синего цвета с изображением государственного герба в центре полотнища и с вензелями Николая I по углам. Все это, конечно, в полку отметили. Но в целом служба тянулась скучная. Севернее, в Царстве Польском, шла война, сыпались на тщеславных юношей чины и награды. И славный главнокомандующий Дибич-Забалканский там же был. Но закончили усмирение Польши без полка Бакланова № 14. Да и Дибич от холеры помер. Накануне своей неожиданной кончины промочил он ноги, прогуливаясь по лагерю, за ужином неосторожно поел спаржи, вследствие чего ночью обнаружились у него признаки холеры, и к утру (29 мая 1831 г.) его не стало.

14 августа 1831 года, после 6 лет службы, полк отправился на Дон. Хорунжий Яков Бакланов, как и все прочие чины, числился в полку по 19 октября 1831 года.

Как он вернулся домой и что там с его возвращением творилось, мы точно не знаем, а выдумывать не хотим…

Сын Николай Яковлевич родился 6 декабря 1831 года.

Вернулся Яков Бакланов сложившимся мужчиной 22 лет, огромного роста (2 аршина, 13 1/2 вершка – 2 метра, 02 сантиметра) и на вид «страхолюдным». Очевидцы позже с живейшим удовольствием описывали его внешний вид: «Рожа – не приведи Бог, с длиннейшими усами и бородой, вся рябая, темно-фиолетового колера». Чувствуется, что краски сгущали. Для большего контраста. Ибо тут же добавляли, что в душе Бакланов добрый, радушный. Опять же – любил казаков.