Он ходил как военный, двигался бесшумно как убийца. Он сидел в кабинете, аккуратно сложив под столом руки, готовясь в любой момент ударить меня. Простые инженеры так не делают. Мельников сам не осознавал, как это делал. Это уже было в него вбито, каждое движение происходило машинально.

Мельник сразу заметил ствол за моей спиной.

Он не боялся и также почувствовал во мне угрозу. Что я никакой нахер не аудитор. Мы были с ним два зверя облаченные в овечьи шкуры для обмана глаз окружающих.

Но это еще ничего не доказывало. Мельник мог быть бывшим, засекреченным военным, поставленным во главе завода для его защиты и обороны. Нужно было его прощупать.

Когда я показал ему фотографии, он и бровью не повел. Но оно и понятно, мужик умел скрывать свои эмоции, нужно было действовать аккуратнее. Я взял паузу, желая послушать, что раздобыл Коган.

Мы встретились с другом в гостинице, тщательно просветили номер в поисках прослушки. Нужно было быть осторожнее. В квартире и галерее Алисы была целая студия, кто-то круглосуточно наблюдал за ней. Левин был мертв, но его страшное дело было живее всех живых.

Убедившись, что нас никто не слышит, Коган начал:

- Мельника твоего тут очень любят. Считают его просто кормильцем всех бедных, он даёт всем рабочие места, на нем держится тут вся экономика. Считай, что он тут главнее президента и Бога. – Коган откинулся на кровати, закидывая ногу на ногу и закуривая. – Все его восхваляют, до сих пор оскома не проходит после всех дифирамб. Хочу поскорее увидеть его в живую, подозреваю, что у него над головой нимб!  - Коган издает смех гигиены. Замечаю на его рубашке след от помады, друг успел повеселиться в городе. – Еще много говорят о его жене. Говорят, что сексапильная дерзкая сучка. Её тут напротив в отличие от Мельника не любят. Бабы из зависти, мужики, потому что самим хочется хер присунуть в такую девочку. 

Закатываю глаза, Коган никогда не скупится на выражения.

- И завтра у них корпоратив на заводе, приуроченный к новому году. Гулять будут весь город. 

- Думаешь, стоит на него сходить?

- Ну я бы посмотрел на этого святошу и местную секс-бомбу.

Пулнават. Наши дни.

После встречи с аудитором Сережа был сам ни свой, взволнованный и раздраженный муж ходил по квартире, широкими шагами меря квадратуру. Он практически не разговаривал со мной, постоянно находясь в своих мыслях. 

- Все хорошо? У нас какие-то проблемы? – я не любила лезть в его дела, но сейчас он был сам не свой и не хотелось оставлять его в таком состоянии. Желая его поддержать, я обняла мужа со спины и уткнулась носом ему в шею.

- С чего ты взяла? – спрашивает Сережа, перехватывая меня и усаживая к себе на колени. 

- После встречи с аудитором ты взволнован. – муж вздыхает, целует меня.

- Нет, всё в норме. Москвичи любят потрепать нервы. – говорит он, пытаясь казаться спокойным. – Я больше думаю о нашем отпуске. Не хочется, чтобы москвич его сорвал. Этот может… - при упоминании отпуска сердце екает. Я так жду его, он словно лучик света в темном царстве для меня. – Может быть уедем сегодня? Сразу после праздника? 

- Так быстро? – удивляюсь Сереже, обычно он любил всё тщательно планировать. Спонтанность не его конек. – А как ты будешь решать вопрос с аудитом?

- Мое присутствие необязательно, главный бухгалтер и инженер справятся самостоятельно. Боюсь, что, если ввяжусь в эту проверку, не смогу уже со спокойным сердцем все это оставить. Поэтому хочу слинять сейчас. Быстро. По-тихому. Пусть тут читает бумаги, считает цифры.

Сережа что-то недоговаривал. Во-первых, он говорил откровенную чушь про то, что не сможет потом все бросить. А, во-вторых, так быстро менять планы – не в его манере. Но я не хотела заморачиваться. Если муж считал, что нужно уехать сегодня – значит нужно.