За барьером также стоит мёртвая тишина, так что далеко не сразу осознаёшь один простой факт – у тебя больше нет слуха, Гронд ревёт так сильно и ровно, что оглушает любого в первую же секунду. Лишившись слуха, можно наблюдать приближение основной стены, видеть, как линия побережья исчезает во тьме, как взлетают ввысь расколовшиеся на мелкие осколки утёсы, как длинным языком срывает в небо пирс, как поднимаются над водой корабли, отправляясь в бесконечный полёт. Гронд просто выкорчёвывает островок, срывая верхний слой породы, словно грейдером, погибающий участок суши корчится в предсмертных судорогах землетрясений. Уже взлетел на воздух небольшой городок, абсолютно бесшумно раскалывается гора под ногами, озарённая молниями клубящаяся тьма повсюду, мир прекращает своё существование, земля и небо исчезают за гранью прошлого. Ещё мгновение, и ты взмываешь вверх, двигаясь по широчайшей дуге к эпицентру, с каждой секундой набирая скорость, вливаясь в бесконечное число других частиц, чтобы кружиться над Землей вечность или более того…
– Оль, подъём, трибунал проспишь!
– Приснится же такое…
Гронд до неё ещё не добрался, она по-прежнему в полутёмной кают-компании, сонно протирает глаза.
– Фёдор прибыл две минуты тому назад, остальные скоро подойдут. Ставлю рубль на то, что ещё до следующего полудня мы снимемся с якоря. Если ты там что-то планируешь, то сейчас самое время.
– Значит, пора. Разрешите привести себя в порядок?
– Бегом!
Вернувшись к себе, девушка сбрасывает привычный повседневный комбинезон, а затем аккуратно извлекает из рундука герметичный пакет с парадной формой. Она получила этот комплект совсем недавно, уже после возвращения с Марса, и случая надеть его до сих пор не представлялось. Всё как полагается: чёрные как смоль туфли, узкий галстук, белая рубашка, китель, фуражка и даже настоящий кортик.
– Елена?
Полупрозрачная фигура врача возникает посреди крошечной каюты, рефлекторно пригнувшись в низком люке.
– Могу сказать, что ты тот редкий случай, когда девушке действительно идёт данный фасон, без шуток.
– Спасибо, а то мне сейчас плохо станет от всего этого официоза. Поможете со штукатуркой?
– Ладно, тряхну стариной. Доставай кисти и краски, посмотрим, что тут можно сделать…
Под чутким руководством корабельного медика сеанс наложения косметики напоминает хирургическую операцию средней сложности. Поработать пришлось изрядно, но результат превосходит все ожидания.
– Я, конечно, знаю, что на всём флоте не найдётся девчонки красивее меня, но сегодня я даже саму себя удивила, – Ольга с восхищением рассматривает своё отражение в объёмном зеркале. – Как бы Настенька от зависти на своих локонах не удавилась!
– Вот что мне в тебе всегда нравилось, так это твой неподдельный гуманизм, Оленька. Ладно, душевная ты наша, там уже все собрались, пора. Фуражку не забудь!
Поставив тарелку с тортом на голову, старший матрос спускается в кают-компанию, где её уже ждёт весь экипаж.
– С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!!!
– Спасибо, товарищи, спасибо!
Торт на столе, свечи наготове.
– Ильич, давай немного отойдём от протокола и отключим на время пожарную тревогу.
– Только ради тебя, именинница ты наша. Зажигай!
Свечи вспыхивают короткими синими огоньками, в их переливчатом сиянии Ольга всматривается в лица окружающих космонавтов. Её друзья, её экипаж, её дом. Четырнадцать лет.
– Подарок от всего сердца. Поздравляем с повышением!
Климов кладёт на стол погоны старшины. Её погоны.
– Спасибо, – произносит старшина, задув свечи.
ГЛАВА 2: САХАЛИН-28
– …Я всегда готова по приказу встать на защиту Родины и как офицер флота клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами. Если же по злому умыслу я нарушу эту святую присягу, то пусть меня постигнет суровая кара закона, всеобщая ненависть и презрение товарищей!