– Так, все на выход. Мне нужно остаться с Валери наедине, – командует Аннабель, сопровождая свои слова хлопком в ладоши.

Осознав тему нашего дальнейшего разговора, я начинаю по привычке придумывать целый сценарий к фильму, который скрыл бы правду. Но затем, прервав мыслительный процесс на полпути, понимаю, что все и так ясно. Есть ли смысл притворяться, что я в норме?

Бросив на меня тяжелый взгляд, Макс покидает палату. Леви и Нейт выходят за ним.

– Лиам, ты тоже, – вздыхает Аннабель.

– Ты начинаешь хорошо вживаться в роль матери, – ворчит он по пути к двери, ероша темную копну волос.

Мы остаемся в палате наедине. Смотрим друг другу в глаза, словно находимся на очной ставке. Аннабель начинает ходить от стены к стене, наверняка подбирая слова, которые не травмируют меня.

Но я не хрустальная.

– Это началось примерно год назад, – начинаю, и она резко останавливается. – Физическое насилие. Эмоциональное началось раньше. Видимо, он понял, что слова я не воспринимаю, поэтому решил пустить в ход руки. Не воспринимала руками, он продолжил ногами.

Я глубоко вдыхаю через нос. Аннабель ложится рядом на кровать, сжимает мою руку, молча побуждая продолжать.

– До брака и первые два года совместной жизни все было прекрасно. Хотя если сейчас подумать, я просто пропустила множество сигнальных звоночков, потому что гналась за призрачным ощущением счастья и по ошибке принимала его за реальность.

Думала о том, что наконец кому-то нужна. Но нужда Алекса ненормальна. Он одержим мной.

Аннабель поглаживает костяшки моих пальцев и тихо произносит:

– Не понимаю, как мы могли этого не заметить? Ты была влюблена, но я и Лиам? Мы видели, как зарождались сначала ваши отношения, а затем брак. В последние годы ты стала проводить с нами меньше времени, но я думала, что это нормально, когда у человека появляется своя семья. Алекс всегда был таким…

Она задумывается.

– Идеальным? – горько усмехаюсь я.

– Да, – кивает Аннабель, теряясь где-то в своих мыслях. – Мне так жаль, что мы все это пропустили. Что подвергли тебя опасности. Страшно представить, что бы произошло, если бы…

Я вижу, как на ее глазах наворачиваются слезы, поэтому прерываю:

– Он был идеальным актером. Не сожалей о том, на что никто из нас не мог повлиять. Мы просто не смогли вовремя распознать его.

Алекс всегда располагал к себе людей. Ему хватало одной искренней добродушной улыбки, пары рыцарских поступков – и все падали к его ногам. И мужчины, и женщины. Словно он создавал себе армию фанатов, которая посчитала бы меня сумасшедшей, если бы я вышла и сказала, что он псих.

– Почему ты всегда это отрицала? Я же видела синяки в последние месяцы. Мы могли тебе помочь. Могли предотвратить все это. – Она обводит рукой помещение. – Боже, да я бы руки в кровь разодрала, но нашла бы способ помочь тебе, но ты не позволяла.

Аннабель вытирает слезы с уголков глаз.

– Как Майк Вазовски [7]? – пытаюсь пошутить я, чувствуя тысячу уколов стыда из-за того, что им пришлось через это пройти.

– Что?

– Разодрала руки. Как Майк Вазовски, когда чинил дверь?

– Да, – понимающе кивает она, слегка усмехаясь. – Ведь мы друзья. Неужели ты думала, что я от тебя откажусь?

– И я! – кричит Лиам из-за двери.

– Авантюрист! – отвечаю я так же громко.

Боже, я не заслужила этих людей. Почему они остаются со мной, когда я столько времени лгала им? Почему продолжают заботиться и любить меня?

Не знаю, сколько времени мы пролежали в тишине бок о бок, согревая друг друга теплом и чем-то таким неосязаемым, что можно лишь почувствовать. Спокойствием, верностью, пониманием. Она ждала и не давила на меня, потому что это Аннабель. Человек, который верен до мозга костей и добр, как лабрадор.