– Можно звать всех на ужин? – спросила я, прерывая начавшееся после шутки молчание.

– Да.

Я отправилась за другими ребятами, оставив Марину и Серёжу на кухне.

Участники шоу обедали и ужинали вместе, как одна большая семья. Это было и удобно, и прописано в правилах. Несмотря на то, что просыпались все в одно время – организаторы будили нас музыкальной заставкой «Громче всех!» – у нас редко выходило собраться за завтраком. Кому-то нужно было больше времени, чтобы поваляться в кровати, кому-то, чтобы принять душ и так далее. Мне ранние подъёмы были не в тягость, так что я оказывалась в ванной, а затем и в кухне раньше других. В первой половине дня проходили занятия и репетиции, а во второй – развлечения, придуманные не столько для нас, сколько для зрителей «Громче всех!». Разные игры, из которых мне больше нравились те, что были на логику и эрудицию, нежели те, где требовалась физическая подготовка и ловкость.

Как и сказала ведущая, претендентам на выбывание предоставлялась возможность выступить сольно в начале следующей программы. Для записи песни мне необходимо было встретиться с музыкальным продюсером проекта. В то время он был очень известным и уважаемым человеком. Ходили слухи, что Олег Меганцев практически заправлял шоу-бизнесом. Его имя, так или иначе, стояло рядом с именем каждого нового исполнителя, хотя бы в опровержение причастности продюсера к карьере артиста. Он имел серьёзный авторитет среди своих коллег. Его знали все, хотя интервью он давал редко. И вот, этот недосягаемый мужчина сидел передо мной. Вернее, я сидела перед ним. Так как репутация шла впереди него, сложно сказать, испытывала ли я тогда что-то кроме благоговения, волнения или неверия в происходившее. Олег Викторович был совсем не похож на Бориса Ладушкина. Одевался он совершенно обычно, не как человек из высшего общества, только глаза были скрыты за модными солнечными очками – атрибутом всех звёзд нулевых. Я уже видела его на кастинге, но это был первый раз, когда я могла пообщаться с ним без посторонних.

– Здравствуй, Аня, – сказал он низким хрипловатым голосом. – Как себя чувствуешь? Нервничаешь?

– Да.

– Какие у тебя идеи для следующего выступления?

Я глубоко вдохнула, поднимая голову. Я ожидала, что Олег Викторович скажет мне, что петь и что делать.

– Никаких? Ну, ничего страшного. Зато у меня есть отличная идея, – сказал он и положил на стол листок с песней.

Я редко писала стихи, и меня поражало, как легко это удавалось профессиональным композиторам.

– Я тебе напою, а потом послушаю, как ты поёшь, и решу, будешь ли ты выступать живьём.

В каждом новом сезоне «Громче всех!» живых выступлений было меньше, чем в предыдущем. Двухтысячные вошли в историю как эпоха тотального фанерного звука. Кроме того, не секрет, что не все, кого взяли в шоу, умели петь. Однако Марина всё время боролась за право выступать вживую, и я следовала её примеру, пытаясь доказать всем остальным и самой себе, что я не хуже. Что же касается номеров с приглашёнными звёздами, там всё зависело от них: некоторые артисты, преимущественно старой закалки, принципиально отказывались петь под фонограмму, и организаторам приходилось искать участника, который мог бы выступить вживую. Чаще всего выбирали Марину Фортовую или Катю Свечину.

– И ещё одна вещь, которую я хотел тебе сказать: тебе нужно похудеть. Ты не толстая, конечно, но это не значит, что ты не выглядишь такой на экране. Сама понимаешь, камера прибавляет вес. Поэтому пару килограммов нужно скинуть.

– Хорошо, – согласилась я, и мы приступили к работе над песней.