– Пойдемте, мисс. Вы должны дать показания по поводу внезапной смерти мистера Андертона из Хорсли.

Я убила мистера Андертона! Убила человека! Неужели всё это происходит со мной? Неужели? Почему?

«Мисс Кюзнесова», – провозгласил коронер, седой почтенного возраста мужчина с пышными усами, и я поднялась со скамьи, на которой сидела в нервном ожидании. Так называемое «дознание» происходило в небольшом зале таун-холла Уорли, заполненном любопытствующей публикой.

Оказалось, что в тот вечер мистера Андертона обнаружили лежащим на полу в прачечной, с разбитой головой, и обнаружила его Сьюзен, а Мэри видела меня, спешащую к калитке с саквояжем в руке. Если бы я заглянула в моечную, то нашла бы его сама… хотя, неизвестно, к лучшему или к худшему. Меня сразу начали искать и очень быстро нашли. Затем последовал полуобморочный разговор с констеблем и день под замком в комнате местного паба – в Уорли не имелось камер для заключения, – который я провела как сомнамбула, с единственной мыслью, стучащей в висках – я убила человека! К вечеру, выпив кружку пива с пирогом, принесенные хозяйкой заведения, немного пришла в себя и начала сомневаться, как я могла убить столь крупного мужчину, стукнув его ковшиком по лбу?

– Мисс Кюзнесова, вы служите в Хорсли судомойкой? – спросил коронер.

– Да.

– Как давно вы работаете в Хорсли-хаусе?

– Почти месяц.

– Вы прибыли из России?

– Да.

Коронер говорил бесстрастно, на одной ноте, но мне показалось, что в его голосе проскальзывают ноты сочувствия. Или мне хотелось слышать их.

– Расскажите, что произошло вчера вечером.

Я молчала, не зная, как начать. Это было невыносимо. Легче соврать, что я ударила его по голове, потому что… потому что мне не понравилось его лицо. Или потому, что это наша национальная традиция.

– Вы находились в моечной. Что вы там делали? – прервал моё паническое молчание коронер.

– Стирала, разумеется.

– Поздно вечером?

– У работников нет другого времени, чтобы постирать свои вещи.

– Понятно, – кивнул коронер. – Вы занимались стиркой и…

– Пришёл мистер Андертон…

– Что он хотел? Зачем он пришёл в моечную?

Очевидно зачем, но как мне объяснить перед всеми этими людьми? Что они подумают обо мне? Впрочем, какая разница, что? Я глубоко вздохнула и прыгнула в грязный омут.

– Я не услышала, как он вошёл. Он схватил меня и начал… обнимать.

Во рту пересохло так, что я не могла произнести ни слова.

– Дайте мисс воды, – вдруг догадался коронер.

Зал тихо гудел, любопытные взгляды липли ко мне, как репейник. Юркий худощавый помощник принес стакан воды, который я наполовину выпила, наполовину расплескала.

– Продолжайте, мисс, – сказал коронер, глядя на меня из-под кустистых седых бровей.

– Он схватил меня…, и я ударила его ковшом… по лицу.

– Где вы взяли этот ковш?

– Я держала его в руке, когда он… наливала воду в мойку…

– И вы ударили его, чтобы освободиться?

– Да, чтобы он отпустил меня…

– Как вы ударили его? Ведь он держал вас.

Я начала объяснять, а коронер приказал помощнику помочь мне показывать, как это было. Актриса на сцене перед любопытствующей публикой…

Что было бы, если бы я его не ударила? Я не смогла бы противиться ему, у меня бы просто не достало сил.

В зале переговаривались, коронер призвал присутствующих к порядку, пригрозив вывести из зала разговорчивых.

– Что произошло потом?

– Потом… мне удалось вырваться, и я убежала.

– Мистер Андертон упал?

– Нет, он не падал. Он стоял и бранился…

– И вы ударили его ещё раз? Кочергой…

– Нет! Зачем? Я убежала… мистер Андертон был жив, очень зол, но жив.

Господи, дай мне сил выдержать всё это…

– И ковш и кочерга были обнаружены в мойке, вместе с вашим бельем…