В подарок Серене я везла особенное вино – ее любимое, из урожая того же года, что мы пили на ее двадцать первый день рождения. Я искала его несколько недель. Хотела удивить. Сидя в поезде, воображала, как вручаю ей эту бутылку с гладким горлышком. Как она будет тронута. Как заблестят от радости ее глаза.

Разумеется, едва я прибыла туда, мне сразу стало ясно, что я напридумывала себе бог весть что. Видимо, я все неправильно поняла и лишь впустую потратила время, готовя свой изысканный подарок. Во-первых, я долго стояла под дверью, давила на кнопку звонка, но его звук тонул в потоке гиканья и свиста, доносившихся из дома. Я ждала, ждала, чувствуя, как у меня коченеют руки, а бутылка в сумке становится все тяжелее. Наконец мне открыли. У девушки, что вышла на мой звонок, было удлиненное лошадиное лицо, грудь пересекала нейлоновая лента с яркой надписью «Подружка невесты».

– Эмбер. Вряд ли мы знакомы, – произнесла она.

– Простите. – извинилась я, и сама не зная за что. – Меня зовут Хелен. – Я протянула ей вино. – Это для…

Очередной взрыв смеха в доме вынудил меня умолкнуть. Пока я думала, что сказать, Эмбер забрала у меня бутылку, и мы пошли на кухню.

– Спасибо, – с рассеянным видом поблагодарила меня девушка. – У нас как раз красное закончилось.

Все сидели в гостиной, шумно галдели, сбившись в кучки. На диванах я не увидела ни одного свободного местечка и потому села на пол. Наконец мне удалось перехватить взгляд Серены. Она мило изобразила радостное удивление, улыбнулась мне, помахала, но тут же отвернулась и снова увлеклась разговором. Меня она почти не замечала.

Тот первый вечер я провела, сидя на подлокотниках дивана или привалившись к кухонным шкафам, все старалась не занимать много места и не стоять перед ящиками со столовыми приборами. Тиская в руках бокал с теплым игристым вином, пыталась быть полезной и притворялась, что получаю удовольствие от вечеринки. Позже в мусорном ведре увидела порожнюю бутылку из-под того вина, которое я привезла. Сомневаюсь, что Серене досталась хоть капля.

Остаток выходных я проводила фактически сама с собой. Остальные либо пили, либо, зашторив окна, лежали в постели – мучились похмельем. Все девчонки на той вечеринке, как мне казалось, только тем и занимались, что напивались допьяна. А я в тот период пыталась – отчаянно пыталась – забеременеть. Я видела, что одним своим присутствием навеваю на всех тоску. Посему старалась ни у кого не путаться под ногами. Никто и не возражал.

В субботу вечером все куда-то пошли гулять, хотя поливал дождь, и я просто бродила по дому. Он казался огромным. Стены его длинных коридоров, где, по необъяснимой причине, имелось много часов, тикавших вразнобой, были также увешены старыми фотографиями Серены, от детских, на которых она – девчушка с собранными в хвостики блестящими белокурыми волосами, до уже совсем недавних. Одна из подружек невесты взяла на себя труд напечатать и развесить эти снимки.

Как мне объяснили, было задумано сделать фотогалерею из «старых конфузливых снимков», которые Серена сочтет уморительными. Правда, насколько я могла судить, она на всех фотографиях выглядела прекрасно. На то, чтобы их развесить, ушел, должно быть, не один час. Я втайне надеялась, что на стенах останутся отметины от «блу-тэка» и этой Эмбер не вернут залог. Ее лошадиное лицо выпирало с каждой фотографии, и я заподозрила, что эта фотогалерея была ее идеей. На многих снимках, естественно, был и Рори. На нескольких я заметила даже Дэниэла. Но себя не увидела ни на одном фото.

В конце концов, просмотрев десятки фотографий, я нашла эту. Единственное фото, на которое попала я, висело у туалета на нижнем этаже. Вероятно, этот снимок сочли «конфузливым» потому, что Серена на нем была в театральном костюме, хотя выглядела она, как обычно, невероятно восхитительно. Но не от этого в глазах защипало от слез. А от того, что я увидела себя, ту, какой была до смерти мамы и папы. А была я тогда красавицей. Хоть и не догадывалась об этом. А мое лицо! Такое юное, нежное, полное надежд! Улыбается в объектив, моему будущему. До того, как мне стало известно, что оно уготовило. Я не в силах была смотреть на фотографии, подобные той. Я их ненавидела.