– Значит, нечего терять время.

Когда они вышли из "Черного дракона", дождь прекратился, но воздух все еще был наполнен влагой и запахом озона. Над Верхним городом сверкали молнии – не природное явление, а результат работы атмосферных конденсаторов, очищающих воздух для элиты. Капли воды все еще стекали с неоновых вывесок, создавая на тротуаре разноцветные лужи.

– Один вопрос, – сказал Ривер, останавливаясь. – Если девушка действительно может взаимодействовать с разрывами, почему бы не использовать ее для стабилизации Грани? Казалось бы, идеальное решение для всех.

Лара посмотрела на него с легкой грустью.

– Потому что, по нашим данным, каждый раз, когда она взаимодействует с разрывом, она истощает собственную жизненную силу. Если использовать ее способность в масштабах города… – Она не закончила фразу, но смысл был ясен.

– Это убьет ее, – произнес Ривер.

– Именно. И нас беспокоит, что "Гелиос" может счесть эту цену приемлемой.

Ривер молча кивнул. Ему не впервой было иметь дело с корпоративной этикой. Человеческая жизнь против прибыли и власти – нетрудно предсказать, что перевесит в их уравнении.

Они направились к аэрокару Лары, припаркованному в нескольких кварталах от бара. Элегантный темно-серый транспорт с хромированными элементами и едва заметным силовым полем, отталкивающим пыль и влагу. Модель премиум-класса серии "Аврора" – символ статуса в Верхнем городе и редкий гость внизу.

Ривер погрузил координаты Университета Новых Наук в свой навигационный имплант, автоматически просчитывая оптимальные маршруты и запасные пути отхода – привычка, выработанная годами жизни на грани.

Путь к Верхнему городу, к университету – и к девушке, способной изменить судьбу двух миров – начинался.

Но глубоко внутри Ривер чувствовал беспокойство эхо-сущности. Что-то в этой истории не складывалось. Слишком много совпадений, слишком удобная легенда о спасении мира. Он научился доверять этому внутреннему чутью – части его, которая существовала одновременно в двух реальностях.

"Будь осторожен, – шептал внутренний голос, не принадлежащий ему. – Грань тоньше, чем кажется".

Верхний Город сиял в утреннем свете, его хромированные башни и стеклянные мосты парили над слоями смога, окутывающими Нижний Город. Архитектурные монументы корпоративной власти пронзали облака, словно пытаясь достичь самого неба – физическое воплощение амбиций тех, кто считал себя новыми богами постразломного мира.

Ривер чувствовал себя инородным телом в этом мире привилегий. Его тактический костюм был перенастроен в "гражданский режим", скрывающий большинство боевых функций под слоем адаптивной ткани, имитирующей элитную моду Верхнего Города. Но даже так он выглядел слишком утилитарным среди изысканных, почти театральных нарядов местной элиты. Здесь одежда была не просто функциональной необходимостью, а символом статуса, знаком принадлежности к высшей касте.

Эхо-сущность внутри него беспокойно ворочалась, реагируя на окружающую среду. В Верхнем Городе Грань между мирами была иной – не истончённой, как в Нижнем, а скорее… искусственно модифицированной. Ривер чувствовал это на инстинктивном уровне, как хищник ощущает изменения в знакомой территории. Эта неестественная модификация Грани заставляла его внутреннего "пассажира" нервничать, словно тот чуял ловушку.

Контрольно-пропускной пункт на границе между Промежуточными Зонами и Верхним городом представлял собой серьезное испытание. Сканеры последнего поколения – квантовые сенсоры "Гелиоса" серии X-9, способные определить молекулярную структуру и эхо-резонанс любого объекта. Охранные дроны модели "Страж-V" зависли в стратегических точках, их сенсорные системы непрерывно сканировали толпу. Живая охрана – не обычные наемники, а специально обученные оперативники с нейроимплантами, связанными с центральной системой безопасности. Всё это образовывало практически непреодолимый барьер для несанкционированного проникновения.