– Нет, какой там! Не сможет она. Если бы могла, приехала бы за мной в город. Но детки у нее заболели, а мужа нету дома-то. Да я сам как-нибудь разберусь-то.

– Адрес вы знаете?

– Д-да, – неуверенно проговорил мужчина и полез в карман. – Где-то тут записан, чтоб не забыть. А, вот где!

Он достал смятую квитанцию за электричество – на лицевой стороне Роман успел разглядеть счет, который старику было не оплатить, даже живя впроголодь не один месяц.

– Не потеряйте. Как только выйдете на конечной остановке, садитесь в такси и скажите водителю адрес.

– Но… – Старик вскинул голову и странно посмотрел на Романа, как будто тот слепой.

– Вот, возьмите. – Роман протянул ему несколько банкнот, не дослушав. – Этого вам хватит, чтобы добраться до дочери и купить обед, когда сойдете с автобуса.

– Но… Сынок, что же ты…

Старик испуганно спрятал руки в карманы и повнимательнее вгляделся в Романа, который изучал его спокойным взглядом без тени надменности или иронии. Отсутствовала в этом взгляде и жалось, но, в отличие от других таких, которые старик видел везде и всегда, в нем не было и презрения. Мужчина в изношенной куртке смотрел на Романа как на чудо, которое можно было лишь воображать, но не надеяться встретить в реальном мире.

– Возьмите. Я не приму отказа не потому, что мне не позволяет гордость, но потому, что вам эти деньги принесут куда больше пользы, чем мне. Это благородные деньги, заработанные честным трудом, и цель у них тоже должна быть благая. Это не жертва – она для меня неприемлема. Таково мое решение, мое вложение в ваше с дочерью будущее. Берите. И когда приедете, скажите ей, что она хороший человек.

Мужчина долго молчал. А когда наконец решился на ответ, в тихом голосе звучали неприкрытое удивление и благодарность.

– Не за этим я подошел, сынок… Но ты сделал мне самый ценный подарок за всю жизнь.

– Уверен, впереди вас ждут подарки куда значительнее, чем триста крон.

– Не о них речь, сынок.

– О чем же?

– Зло бессильно. В конце концов, оно всегда остается не у дел.

Роман молча посмотрел на старика и ногой ощутил в сумке рукоятку ножа. Телефон в кармане снова завибрировал. Роман не сразу полез за ним, а когда достал, чтобы отключить его совсем, вдруг замер, увидев на экране имя не матери, а Теодоры.

– Привет, – ровно сказал Роман в трубку.

– Я нахожусь на месте преступления, мне очень нужна консультация. Ситуация такая…

Ее голос звучал непривычно: резче, даже злее. Роману это понравилось.

– В такой ситуации, боюсь, что нет, Теодора. Он безусловно имеет право на медицинскую помощь любого характера, но его обязаны поместить под стражу, – сказал он, глядя в окно, где темнела зеленая даже зимой трава, набегала на дорогу неуемными изумрудными волнами.

– Ясно.

– Где ты сейчас? У тебя там как-то шумно.

Роман взглянул на свое слабое отражение в стекле с некоторым удивлением: ему не хотелось прекращать разговор так скоро, хоть его остановка была уже совсем близко.

– Боюсь, мне пора, – бросила Теодора куда-то мимо трубки. – Спасибо за консультацию. Еще поговорим об этом позже.

– Конечно. Будь осторожна.

Он нажал на отбой прежде, чем сказал бы что-нибудь еще, и вдруг задумался. Роман представил ее одну, уязвимую и покинутую. По его собственным законам, личные чувства должны были подчиняться строгой рациональности и порядку. И никто из его окружения не соответствовал этому больше, чем Теодора. Он взглянул на кнопку повторного вызова. Автобус начал тормозить. Опустив телефон в карман, Роман подхватил сумку и поднялся, оглянувшись на своего случайного соседа.

– Удачи! Надеюсь, вы найдете то, что ищете.