– Господи, помоги мне освободиться от оков, помоги освободить душу от тревог, что все время одолевают меня.

Лучи света, пробивавшиеся из маленького решетчатого окошка, освещали коленопреклоненного Григория Отрепьева.

Сколько он исходил мест, прежде чем очуться в Чудовом монастыре по протекции своего деда Замятни, который просил разрешения принять внука в обитель, мотивируя это тем, что Григорий является дворянином, хоть и обедшевшим.

После того, как Отрепьев простился с матерью на крыльце дома, то долгое время бродил из одного монастыря в другой. Поначалу он пожил в Железноборском монастыре, где и подстригся, взяв имя Григорий. Затем побывал в суздальском Спасо-Евфимьеве монастыре. Но жизнь там не понравилась молодому монаху, которого влекли неизведанные дали.

Когда Романовы снова оказались под милостью государя, Григорий решил вернуться обратно в Москву. Благодаря своим способностям, о которых узнал сам архимандрит Пафнутий, он, еще такой молодой, получил сан дьяка.

Каждый день Отрепьев проводил время за написанием книг. Никто не знал, о чем он пишет, пока он сам не показал Пафнутию свой труд. Архимандрит, пробежав глазами по листам, резко уставился на молодого дьяка и хриплым голосом спросил, не скрывая удивления:

– Григорий, это ты сам сочинил?

– Да, – чуть склонив голову, ответил тот.

– Это… это удивительно! Ты сочинил каноны святым. Это должен увидеть сам патриарх.

Григорий стоял, не в силах вымолвить ни слово. Его руки тряслись от напряжения, в висках стучала кровь. Только поверить, сам патриарх примет его!

Вскоре произошло действительное чудо. Никому доселе неизвестный дьяк по имени Григорий Отрепьев стал личным секретарем патриарха Иова, который, пораженный талантом и красноречием молодого человека, взял его к себе. С тех пор больше никто не смел посмеиваться над странным молодцем. Кто-то в тайне завидовал, кто-то восхищался им, но равнодушных не осталось никого.

Когда-то, еще в детстве, хотелось Григорию взглянуть хоть мельком на царские палаты, посмотреть на высоких бояр да самого государя. И вот мечта оказалась явью. Стал брать его с собой патриарх в царские палаты. Интересно было Григорию, поражался он той роскошью, что окружало его. Издали он видел Годунова и никак не мог понять, почему этот человек, обладая влатью, несметными сокровищами, столькими землями, выглядел несчастным и уставшим. Глаза царя под нависшими веками смотрели тускло на собравшихся, казалось, он даже не замечает, что творится вокруг.

Григорий, стоя чуть поотдаль за плечом патриарха, все норовился получше рассмотреть Годунова, но его все время отталкивали люди более значимые по чинам. Молодой человек в конце концов просто затерялся со своим маленьким ростом среди высоких бояр, которые даже не замечали его. «Хоть бы увидеть государя, пусть чуть-чуть», – думал про себя молодой дьяк, не оставляя попыток пробиться поближе. Тут его кто-то больно схватил за руку и оттащил назад. Это был патриарх Иов. Грозно взглянув на своего секретаря сверху вниз, старик погрозил пальцем и тихо сказал:

– Чего рвешься? Встать за моей спиной и не высовывайся!

Престыжанный Григорий с опущенной головой исполнил приказ и больше не пытался прорваться вперед, он лишь внимательно разглядывал собравшихся и думал: «Ах, если бы я был царем и жил бы в роскоши. Тогда вся Русь пала бы к моим ногам!»

В это время, когда Отрепьев вместе с патриархом Иовом присутствовали при дворе государя, в большую келью, пахнущую ладаном от множество воскуряющихся свечей, вошел послушник. Низко поклонившись архимандриду Пафнутию, юнец сказал: