Автомобиль плавно вполз вверх по горке и повернул на улицу Металлургов, где влился в поток машин. Они проезжали мимо многоэтажных домов, которые словно собирал из цветного конструктора ленивый ребёнок – тут и там он помещал неподходящие по цвету и фактуре кубики, отчего дома выглядели неряшливо и слишком пёстро.

Сергей протянул руку и нажал кнопку на магнитоле, включая радио. Салон машины наполнился пронзительными, тоскливыми звуками скрипки…

«Как всё это странно… – думала Вася. – Я ведь его совсем не знаю. Но мы оба видим людей без лиц, а значит, надо довериться. Но что он хочет показать?..»

Миновав торговый центр, Сергей свернул на одну из маленьких улочек, уходящую в глубину жилого района. Мимо окна проносились старинные домики, которые так нравились Диме, за покосившимися заборами дремали заснеженные сады.

У одного из них Сергей притормозил, заглушил мотор и повернулся к Васе.

– Смотри вон туда.

Она моргнула и посмотрела в сторону скамейки, притаившейся у деревянного забора, под низко свисающими ветвями присыпанной снегом вишни. Разглядев, куда показывает дядя, Вася поёжилась: на скамейке сидел безликий.

Старый зеленый пуховик висел на нём мешком, кожа лишенного черт лица была покрыта морщинами, как и сложенные на коленях ладони. На голове существа была очень толстая вязаная шапка.

Безликий наблюдал за воробьями, копошащимися в снегу рядом со скамейкой, и изредка доставал из кармана прозрачный пакет с кусочками черствого хлеба и крошил птицам новую сухую корочку.

«Совсем старый», – подумала Вася и зябко повела плечами. Покосилась на дядю, не зная, какой реакции он от неё ждет. Сергей поймал её взгляд и кивнул в сторону безликого старика:

– Видишь? Это Грёза. Боишься его? – глаза дяди весело блеснули. – А теперь смотри…

Сергей открыл дверь машины и быстро двинулся к безликому. Вася растерянно последовала за ним.

Заметив приближающихся людей, старик-Грёза отложил в сторону взятый в руки пакет с корками и настороженно наклонил голову. Подойдя вплотную, Сергей зачем-то протянул к Грёзе руку и резко, отрывисто скомандовал:

– Встать!

Вася вздрогнула от неожиданности, а потом, ещё раз – когда безликий старик резко вскочил, одним движением, словно неведомая сила вздёрнула его на ноги.

Ей вновь почудился тот странный запах – пряная гниль, тщательно скрываемое разложение. Где-то совсем близко!

Сергей покосился на оцепеневшую племянницу и ободряюще ей кивнул. Затем вновь протянул к Грёзе руку:

– Теперь подпрыгни три раза! – Старик, еще минуту назад еле двигавшийся, тут же исполнил приказ. Под его кожаными ботинками захрустела выпавшая из руки хлебная корка. – Отлично.

Из автомобиля всё ещё доносился плач скрипки, но он больше не казался музыкой – так могло бы плакать какое-то неземное, бесконечно страдающее существо. Это звучало как саундтрек к сцене, которую старательные актёры разыгрывали перед Васей…

Вот только это не было игрой.

«Так… – Вася содрогнулась. – Так же нельзя!»

Сергей поморщился, словно от головной боли, и хриплым голосом сказал:

– Ложись на землю.

Грёза повалилась на снег, и Вася, не выдержав, схватила дядю за рукав пальто:

– Может, не надо?

Сергей только покачал головой и сквозь зубы произнёс:

– Катись!

Безликий тут же перекатился, забивая снег себе за воротник пуховика.

– Хороший мальчик, – выдохнул Сергей, пошатнувшись.

– Что вы делаете?! – сзади раздался чей-то возмущенный голос.

Вася обернулась и увидела, что с той стороны улицы к ним, продираясь сквозь грязные сугробы на обочинах, спешит низенькая старушка, несущая в обеих руках пятилитровую бутылку с водой. Её лицо было очень злым, это было видно даже с такого расстояния.